Капитан ничего не говорит. Он молча отдаёт честь перед камерой и выходит на открытое пространство. В этот момент зрители должны задаться вопросом: с чего капитан решил, что кран на него что-то уронит?
Следующая сцена даёт на это ответ – с минуту капитан просто стоит, затем достаёт из кармана пистолет и выпускает всю обойму куда-то вверх. Слышится звук лопнувшего троса, над капитаном стремительно нависает тень и в следующее мгновение на него с грохотом падает контейнер. Падает торцом, пару секунд балансирует, шатаясь из стороны в сторону, и заваливается набок. Запоры не выдерживают удара и дверцы контейнера открываются – прямо напротив объектива.
Видно, что контейнер битком набит людьми азиатской внешности – нелегальными эмигрантами. Молодые мужчины и женщины крайне измождены и еле-еле шевелятся – не столько из-за падения с высоты, сколько из-за лишений и долгого путешествия в невыносимых условиях. Ни у кого нет сил подняться на ноги. Многие покалечены в ходе падения – у кого-то сломаны конечности или рёбра, у кого-то пробит череп, за кем-то волочатся кишки (бутафорские – примечание для режиссёра и ответственных за спецэффекты). Внутри контейнера, на стенках и на полу много крови и экскрементов.
На том месте, где стоял капитан и где его расплющил контейнер, виднеется бесформенное кровавое месиво, поверх которого белеет фуражка.
Азиаты беспомощно ползают вокруг контейнера, громко стонут, что-то с мольбой кричат, размазывают по земле кровавую жижу.
Через минуту раздаются шаги и в кадре появляется среднего роста и телосложения человек в грязном промасленном свитере и рабочем комбинезоне (внешность на усмотрение режиссёра и ответственных за кастинг, однако, желательно подобрать типаж вроде Дмитрия Дюжева). У него в руках монтировка и ею он изо всех сил дубасит азиатов, которые тянут к нему руки, моля о помощи. Двух-трёх, а иногда и одного удара оказывается достаточно, чтобы раненый и измождённый эмигрант затих навсегда.
Здоровенные рабочие ботинки человека громко хлюпают и чавкают, ступая по кровавому месиву. С каждой минутой кровищи становится больше. Внезапно портовый работяга подпрыгивает и болезненно приплясывает, после чего тщательно обтирает монтировку грязной ветошью и, прихрамывая, подходит к камере.
– Я крановщик вот этого крана, – говорит он, кивая в сторону. – Вместе с несколькими сообщниками я участвую в нелегальной перевозке вонючих азиатских эмиграшек. Их дальнейшая участь складывается по-разному. Кого-то продают в рабство, кого-то в секс-притоны, а кого-то пускают на органы. Ну и что с того? Их там, в Азии, всё равно много, авось не убудет. Зато на этом можно наварить неплохие деньги. Зарплаты в порту грошовые, а у меня, между прочим, жена, дети, их содержать надо. А так я приношу домой солидную прибавку, все счастливы и жаловаться не на что…