И все же… Все же Лариэс терпеть не мог герцога. Щит принца и сам не понимал, какая же кошка пробежала между ними, но всесильный канцлер не вызывал у него ничего, кроме раздражения, и эти чувства было взаимными. И герцог, и виконт на людях вели себя уважительно и никогда не пакостили друг-другу по-крупному, но это было большее, на что оба соглашались пойти.
Быть может, Лариэс ревновал из-за того влияния, что канцлер оказывал на принца – а его высочество прислушивался к герцогу почти точно также, как и его мать. Быть может, телохранителю претила изворотливость и угодливость третьего человека в государстве. Быть может, ему просто не нравилось лицо канцлера. У юноши отсутствовал ответ на этот вопрос, а если бы и был, то что бы это изменило?
А потому, увидев герцога, он постарался сделать вид, что смотрит на пустое место и обратился к королеве:
– Ваше величество, быть здесь, огромная честь.
– Я дарую тебе еще большую честь, – фыркнула Кэлиста и указала на стул по другую сторону от стола, за которым сидела она сама, принц и первая Тень. – Сюда. Аманд, ты – сюда, не стой столбом.
Канцлер склонил голову в знак повиновения и уселся. Лариэс – тоже.
И только теперь он заметил Эвариса Пьюрхарта. Граф стоял в тени, возле занавешенного окна. Поймав на себе взгляд юноши, он кивнул, но этим все и ограничилось. Маршал Дилириса никогда не отличался болтливостью.
Едва Лариэс опустился, как принц пододвинул к нему кубок, наполненный ароматным вином.
– Выпей сперва, дружище, – ухмыльнулся он и заговорщически подмигнул. – Разговорчик у нас будет весьма интересным.
Лариэс механически пригубил великолепное вино – отказываться было невежливо, но и мутить рассудок спиртным он не хотел – полукровка очень плохо переносил алкоголь и хмелел со скоростью, вызывающей откровенное уныние. Виконт поставил кубок, выжидающе глядя на королеву.
– Хорошо подглядывалось? – вдруг спросила та, чуть искривив губы в подобии улыбки.
Лариэса точно кто-то ударил мешком по голове, и он метнул быстрый взгляд на Мислию. Но первая Тень выглядела невинно, точно новорожденный ребенок. Она, ничего не говоря, лучезарно улыбнулась Лариэсу.
– Ты молодец, – звонко рассмеялась Кэлиста. – Я всегда любила инициативных и смелых людей, оттого и приметила тебя одиннадцать лет назад. Не волнуйся, наказывать не стану.