Мастер заметил голодный блеск нетерпения в глазах Лариэса, а потому улыбнулся, обнажая крупные желтоватые зубы, и произнес:
– Пойдем уже, а то ведь изведешься.
Оружейник провел Лариэса через помещение лавки, в которой скучала одна из его многочисленных дочек, потом – через внутренний двор, и, наконец, они оказались возле небольшого помещения без окон и с одной дверью, обитой железом и закрытой на хитроумный замок.
Руфин достал ключ, вставил его в скважину, осторожно повернул.
Раздался щелчок и дверь бесшумно отворилась.
– Прошу, – мастер сделал приглашающий жест.
– Что, все еще боишься своего же замка? – ехидно поинтересовался Лариэс.
Оружейник буркнул что-то себе под нос, но все-таки ответил.
– Не люблю я колдовство.
– Зато можешь быть уверенным, что никто сюда не проберется и ничего не утащит. По крайней мере, без очень сильного сковывающего в банде. Ну а если это произойдет, то им займутся Тени, это по их части.
Оружейник хмыкнул, но порога не переступил.
Лариэс вздохнул и зашел внутрь, подавая пример.
– Спрашивается, на кой черт нужен замок, который ты не желаешь открывать?
– Терпеть не могу магию! – прорычал Руфин, входя следом. – А без чар – никак, сам знаешь, какие штуки я храню.
– Знаю, и некоторые из них принадлежит мне.
– Да сейчас, сейчас, – Руфин зажег магический фонарь – еще одна дань необходимости, ведь живой огонь в хранилище был под запретом, – и помещение затопил яркий молочно-белый свет, открывший взору Лариэса бочонки, коробки и самые разнообразные изделия, лежащие на многочисленных полках.
Каждый из предметов, покоящихся здесь, был либо смертельно опасен, либо баснословно дорог, либо совмещал в себе оба эти качества, а потому его просто нельзя было оставить в мастерской.
Оружейник подошел к одной из полок, снял с нее большую коробку, которую бережно поставил на стол в центре помещения. Затем достал еще один ключ, засунул его в обманчиво простенький замочек и повернул. Щелкнуло и крышка, повинуясь скрытым пружинам, плавно отошла в сторону.
Лариэс, затаив дыхание, заглянул через плечо своего друга и издал вздох восхищения.
– Ты превзошел сам себя, – прошептал он.
– Ну, я старался, – Руфин пытался говорить спокойно, но явно был польщен. – Решил, что негоже Щиту принца таскать простые побрякушки, а потому немного украсил все это дело.