Королевство Суоми - страница 3

Шрифт
Интервал


Марти и Петри дружили с раннего детства еще с тех времен, когда их матери, разродившиеся с разницей в два месяца, вместе любили сиживать вечерами на скамейке перед домом Лаппалайненов и обсуждать нехитрые сельские сплетни, пока их маленькие сыновья ползали в грязи и играли с шишками и деревяшками. Затем Марти и Петри самостоятельно бегали по лесу, ходили на рыбалку, мастерили примитивные сабли и луки, играя в диких индейцев и храбрых контрабандистов. Потом вместе ходили в народную школу, что располагалась в соседней деревне Нисолахти. Путь до школы занимал более двух верст, но друзьям он никогда не был в тягость – живописная извилистая дорога шла по лесу, в котором всегда было много удивительного – особенно интересно ребятам было небольшое сельское кладбище, находящиеся справа от дороги. Марти и Петри любили походить между могил, покурить самокрутки на какой-нибудь удобной примогильной скамеечке, и, обсуждая тщетность бытия, посмеяться над суеверными стариками, боящимися смерти и вымышленных существ. Зимой путь в школу был еще интересней – друзья неслись по извилистой дороге, уходящей то вверх, то вниз, на легких финских санках, обгоняя и подрезая друг друга. Когда друзья подросли, Петри предложил Марти переехать в Выборг и устроиться на пивоваренный завод. Там работал и неплохо зарабатывал его двоюродный брат Арто. Марти и Петри завидовали Арто, который жил в городе, в собственной комнате на пятом этаже каменного дома, вечерами сидел в трактире с веселыми друзьями и красивыми девушками. В Карнилле у всех жителей было только две дороги – стать рыбаком или крестьянином. Молодым романтикам, грезящим красивой жизнью и великими подвигами, крайне неприятно было осознавать, что через какой-нибудь десяток лет они будут выглядеть в точности, как их отцы – насквозь пропахшими рыбой угрюмыми деревенскими мужиками с рано постаревшими обветренными лицами.

На заводе Марти и Петри понравилось – неплохая зарплата придавали чувство уверенности и собственной значимости, а когда друзья сошлись с подпольным кружком революционеров, в жизни, помимо работы и развлечений, появился еще и риск. Конечно, проповедовать революционные идеи в Великом Княжестве Финляндском было намного безопасней, чем в Петрограде или других русских городах, но вероятность оказаться в тюрьме все равно присутствовала, что подтверждалось периодическими арестами товарищей. Постоянное чувство опасности придавало и без того веселой молодой жизни небывалую остроту ощущений.