Я решаюсь.
Стучусь кулачком о шершавый дверной косяк и заглядываю в кабинет.
– Константин Олегович, к вам можно?
– Вы от кого?..
Дойдя до середины кабинета, замираю на месте.
Первое, что вижу, – не такой уж он и старый. Лет тридцать с хвостиком.
Мы оба друг друга рассматриваем.
Взгляд холодных голубых глаз слишком надолго задерживается на моей груди, и я ужасно пугаюсь. Тут же пуговицы родненькие проверяю.
Выдыхаю.
Ложная тревога!..
Морозко, как по географической карте, едет дальше. Без пробуксовок осматривает мою шею, кудри, шапку Снегурки и лицо. Хмурится. Будто бы понимает, что свернул где-то не туда, и отправляется в обратный путь: лицо, шапка Снегурки, кудри, шея, грудь. Буксует.
Я краснею.
…Далее – талия, бедра.
Наконец-то сапоги.
Снова подвисает и почесывает двумя пальцами подбородок.
– Просил же Виолетту: только без ее путан, – ворчит и сразу тянется к телефону.
Меня будто в колодец с холодной водой бросают.
Это я путана?!
– Что? – пищу, вытягиваясь струной и расставляя руки на поясе. – Никакая я не путана. Вы о чем? Это вы, вообще, про меня?
– Можешь быть свободна, – поднимается он со стула и отворачивается. – Я свяжусь с Виолеттой и отменю заказ.
– Заказ? – как попугай повторяю.
Я от такой наглости в шоке. Про дорогу, пуговицы, оргазм – про все забываю.
Осматриваю мощную спину и затылок, а потом не выдерживаю такого оскорбления. Хватаю со стола пустое алюминиевое ведро и одеваю мэру на голову!
Глава 3. Снегурочки нет! На зачатии!
– Я не путана!
Вообще, я очень воспитанная. Даже слишком.
Поэтому сама дурею от своей выходки.
Пугаюсь страшно!..
С ужасом наблюдаю, как Константин Олегович обхватывает широкими ладонями ведро и снимает. Поворачивается ко мне. Густые брови съезжают к переносице, а полные губы кривятся.
– Вы всегда так на отказы клиентов реагируете? – спрашивает он, приглаживая густые светлые волосы. – Зачем вы это сделали?
Сжимаюсь в комок и облизываю пересохшие губы. Единственный мужчина, с которым я общалась близко и долго, – мой отец. Он обычно орет так, что у меня уши от страха закладывает.
– Это… прием такой. Сурдологический… – тут же придумываю.
– Что?
– Ну… Я же вам русским языком сказала: никакая я не путана! А вы будто не слышите. Вот я и решила перекрыть вам зрительный канал, чтобы острота слуха усилилась. И вы наконец-то услышали – не путана я!