Крутые, растрескавшиеся ступени насквозь провоняли мочой. Сдерживая дыхание, Шелк ощупью (тускло-желтый свет из проема распахнутой двери разглядеть что-либо не помогал) двинулся вниз. Переступив порог, он сразу же шагнул вбок, остановился спиною к стене и обвел взглядом полутемный, грязный подвал. Казалось, его появления никто не заметил.
Таверна оказалась просторнее, чем он ожидал, однако куда беднее обставлена. Там и сям виднелись разнокалиберные сосновые столы, отодвинутые один от другого, но окруженные столь же гетеродоксального толка сиденьями – стульями, табуретами, скамьями, на каковых вольготно расположилось несколько неподвижных, безмолвных гостей. Зловонные свечи нещадно коптили, орошая сдобренным копотью воском некую часть помянутых столов (хотя, скорее, их все без изъятия), а в центре зала свисал с потолка лампион под дырявым, зеленым с оранжевым абажуром, словно бы трепетавший от страха, слушая громкую, визгливую брань собравшихся в круге света. Разглядеть, что происходит, мешали спины зевак, обступивших спорщиков со всех сторон.
– Щель мою вылижи, удоглотка! – визжала какая-то женщина.
– Так ты, милочка, задери подол – может, и вылижет, – посоветовал другой голос, мужской.
Язык говорящего изрядно заплетался от выпитого, однако, судя по пришепетывающей скороговорке, скверное пиво он отполировал охряным порошком, называемым «ржавью».
Зал задрожал от дружного хохота. Кто-то пинком опрокинул стол. Глухому удару вторил звон бьющегося стекла.
– Эй! А ну, ТИ-ХА!
Сквозь толпу быстро, однако без видимой спешки, помахивая старой битой для кегельбана, протолкался рослый, плечистый человек с устрашающими шрамами на лице.
– Ты! Вон отсюдова, ЖИ-ВА!
Толпа зевак расступилась, пропуская к дверям двух женщин с растрепанными волосами, в засаленных платьях.
– А эта что?! – воспротивилась одна из них.
– И эта вон! Обе вон!
Умело ухватив спорщицу за ворот, изуродованный шрамами здоровяк едва ли не с нежностью стукнул ее битой по темечку и сильным толчком отправил к двери.
Один из зевак, шагнув вперед, вскинул ладонь и кивнул в сторону второй из возмутительниц спокойствия, еле-еле державшейся на ногах.
– И эту тоже, – твердо сказал ее заступнику человек с битой.
Заступник перебравшей скандалистки отрицательно покачал головой.
– Эту тоже! И тебя заодно! – прорычал здоровяк, превосходивший противника в росте на целую голову. – Вон отсюдова!