Я не договорил, – сварливо возразил отец, но под пристальным взглядом супруги стушевался и отпустил сына спать.
Истван с удовольствием растянулся на своей кровати, надеясь мгновенно заснуть. Но, видимо за годы службы он настолько привык к соломенному матрасу, что домашняя перина нынче вызывала только неудобство и желание ворочаться. К тому же живот крутило от обилия пищи.
– Да чтоб тебя, – выругался Истван, выбираясь из постели. – Нет жратвы, так хоть в петлю лезь, есть жратва – не лучше…
Он осторожно вышел из комнаты. Матушка всегда спала вполглаза, а с ее тревожностью простое ночное недомогание грозило стать главным событием и темой обсуждения на долгие месяцы…
Истван выбрался на задний двор. Здесь стояли телеги и подворы для товара, темнели огромные ворота ткацких помещений и за ними, кажется, даже ночью кипела жизнь. Ист с детства решил, что не свяжет свою жизнь с семейным делом, и все годы старательно увиливал от всего, что связано с ткацким делом. Но теперь ему стало интересно, что там может происходить глубокой ночью…
Гвардеец осторожно толкнул тяжелую створку и проскользнул внутрь….
Под сводом огромного потолка гулким эхом раздавались звуки ткацких станков. Они занимали центральное место в цехе: их массивные деревянные конструкции с высокими, покрытыми лаком рамами производили глухие, ритмичные звуки – от скучного скрипа и стука до резкого щелчка, когда нити перескакивали между стальными зубьями. Небольшие механизмы, прикрепленные к длинным рычагам, скакали в такт, сплетая разрозненные нити в единое целое полотно. Здесь было еще много всяких занятных вещиц: прялки, чаны с кипящей краской, огромные шкафы с непонятно чем… и люди, сильно изможденные, поглощенные работой настолько, что даже не поднимали головы…
– Ты чего тут делаешь?! Тебе здесь не место! – прошипел незнакомый голос за спиной, и Истван почувствовал, что его тащат обратно на двор.
Снаружи Ист разглядел незнакомца получше. Это оказалась высокая девушка с поразительно красивыми желтыми глазами. Черные волосы были заплетены в косу, спускающуюся до пояса, точеную шею украшала паутинка из темной пряжи. Одета она была в запыленный дорожный плащ, и весь ее вид говорил о том, что Иствану она совершенно не рада.
– Ты кто такой?! – она почти набросилась на гвардейца. – Ты из города пришел, поживиться?!