– Я. Не. Люблю. Вашего. Сына, – повторяю, а у самой складывается стойкое ощущение, что чхать он хотел на чьи-то чувства, кроме своих собственных. Раньше я бы в жизни не посмела перечить и пытаться качать права.
Это называется отчаяние…
– Я расторгаю помолвку. Ваш бизнес с Вадимом меня не касается, я не обязана быть связующим звеном в этом всём, – обвожу дрожащим пальцем кабинет.
– Давай на чистоту, Лиза. Ты взрослая девочка, всё понимаешь. Или ты уже женщина? – жёсткая ухмылка играет на тонких губах, а у меня мурашки ползут по спине от его устрашающего вида. – Твой дядя – ничтожество. Никчёмный бизнесмен, плохой муж, отец. Дядя из него тоже так себе. Судя по тому, что творит драгоценная племянница, – произносит, как будто, речь о чём-то обыденном. – Благодаря мне ваша семья на плаву и до сих пор не пошла ко дну.
– Но почему платить должна я?! – восклицаю в отчаянии. – Это несправедливо!
– Справедливость – это роскошь, которую мы не можем себе позволить, – выдаёт он, словно это аксиома. – В нашем мире решения принимаются не на основе морали, а на основе выгоды. И ты должна это понять. Мой сын захотел тебя, вот и всё, – бесстрастно разводит руками.
– Я не игрушка! Вы не можете купить меня для Демьяна! – Меня бросает в жар, хочется сбросить с себя слишком плотный плед и вдохнуть полной грудью, но не могу позволить себе подобного.
– Значит так, слушай меня сюда, сопля, – устав от затянувшегося разговора и игры в хорошего полицейского, Шведов подрывается на месте. Стул откатывается и с грохотом ударяется о стену.
Отец жениха широким шагом пересекает пространство, хватая меня за горло. Страх пронизывает каждую клеточку, но внутри загорается искра сопротивления от происходящей несправедливости.
– Что вы делаете? – Дёргаюсь, но вторая рука хватает мои волосы, сжимая в кулаке у самых корней. – Отпустите! – кричу я, стараясь вырваться из его хватки. Мой голос звучит испуганно, но я не собираюсь сдаваться.
– Выйдешь за Демьяна, как миленькая. И будешь делать всё, что тебе скажут. – Костлявая ладонь перекрывает кислород. С ужасом смотрю в побагровевшее лицо некогда интеллигентного мужчины. – Ты, кажется, не понимаешь, с кем имеешь дело, девочка. Играешь в опасные игры, последствия которых могут быть ужасными.
– Вы не имеете права так со мной обращаться, – задыхаясь, кряхчу, хватая ртом воздух.