– Я вышел в отставку, сэр, – Элайя вытер лоб, нащупывая шрам под рукавом – след от осколка «Дедала».
– Вы единственный, кто видел такое вживую. – Риггс бросил на стол фото: черный обелиск с вихрями синей энергии. На заднем плане виднелся полустертый логотип «Вейланд-Крусаки». – Это не просто артефакт. Это портал. И они хотят его активировать.
Внезапно свет в комнате мигнул. На стене, где висел портрет первого астронавта, возникла тень – силуэт женщины в разгерметизированном шлеме. Элайя отвернулся. Когда он снова посмотрел, тень исчезла.
Сцена 3: Сбор команды
Орбитальная станция «Зенит», док-отсек 5.
Доктор Лира Восс, её рыжие волосы плавали в невесомости, как огненная аура, сканировала скафандр на трещины. Она бормотала формулы квантовой лингвистики, пытаясь заглушить голос матери из прошлого: «Ты ищешь ответы у звезд, но боишься заглянуть в себя».
– Ваша теория о «синтаксисе темной материи» впечатляет, – раздался за спиной голос с бразильским акцентом. Кайо Реннер, в замасленном комбинезоне с нашивкой «Почини это!», крутил в руках плазменный паяльник. Его левый висок мерцал – нейронный имплант, добытый на черном рынке Гонконга. – Но как вы расшифруете язык, если у них нет ртов?
– Если бы вы читали мои работы, инженер, знали бы – коммуникация через квантовую запутанность…
– …требует стабилизации потока в 12 ТэВ, – закончил Кайо, подмигнув. – Ваш протокол спалит половину систем. Прямо как на «Дедале», да, капитан?
Элайя, вошедший в док, замер. Его тень упала на стену с гравировкой: «Те, кто ищет бездну, становятся ее частью». Надпись была обрамлена трещинами – следы от давнишней аварии.
– Реннер, – голос Элайи звучал как скрежет металла, – следующий сарказм – и ты полетишь домой в грузовом отсеке.
Лира, тем временем, достала из кармана кристаллический цветок, найденный в песках Элизиона. Его лепестки пульсировали в такт её дыханию. «Связь с обелиском?» – подумала она, но спрятала артефакт, когда Кайо бросил на неё взгляд.
Сцена 4: Запуск
Мыс Канаверал, стартовая площадка 39B.
«Арго-12» вздрогнул, отрываясь от Земли. В кабине запахло озоном и страхом. Лира всматривалась в сканирующую матрицу, где спектр аномалии пульсировал, словно сердце.
– Давление в норме, – сказала она. – Но спектр… он дышит.
– Не поэтизируйте, доктор, – буркнул Элайя, выводя траекторию на темную сторону Луны. Его шлем с паутиной трещин лежал рядом – напоминание о «Дедале».