– Мы… идеальны, – прошептала Лили, прижимаясь к Микки. Её голос дрожал от эмоций, а в груди было так тепло, что казалось – ещё чуть-чуть, и она взорвётся.
– Именно так, – кивнул Микки, смотря на неё с нежностью. – Мы созданы друг для друга, Лили. Никто не должен нас разлучать!
Слова его пробуждали в ней бурю эмоций, и она понимала, что в этом мире, где царят вечная свобода и эмоции, она нашла своё истинное место. Её сердце покорила не только его улыбка, но и спокойствие, с которым Микки относился к их встречам. Он умел быть рядом, когда это было нужно, и не навязывал свои мысли; это придавало Лили уверенности в том, что их любовь способна преодолеть всё.
С каждым днем её привязанность к Микки становилась всё сильнее. Они проводили вечера и ночи вместе, занятые только собой и своим эмоциональным миром. Они обсуждали мечты, делились историями, смеялись и танцевали. Лили чувствовала, что сейчас, в этом моменте, важно всё, чего она когда-либо хотела.
Иногда, в те редкие минуты, когда вещества отпускали, Лили ловила на себе чей-то взгляд – жалеющий, осуждающий. Бывшие друзья отворачивались, родители звонили реже. Но это не имело значения.
Потому что, когда Микки брал её за руку, весь мир снова становился простым и ясным: "Ты – моя, а всё остальное – просто шум".
Но вместо беспокойства Лили ощущала лишь радость от того, что находится рядом с Микки, наполняя свою жизнь постоянно новыми эмоциями и впечатлениями. Она знала, что ждёт её за пределами этой беззаботной реальности, но не могла и не хотела это менять. Лили продолжала танцевать, смеяться, жить без оглядки. Каждый вечер наполнялся мечтами о будущем, полным совместных приключений, и она верила, что с Микки они смогут преодолеть всё.
Так они двигались по волнам своих чувств, торопясь в обители счастья, где совместная жизнь могла бы стать их будущим, наполненным смехом и яркими воспоминаниями. Они были на грани чего-то невероятного – те единственные мгновения, когда мир, кажется, останавливается, и всё, что имеет значение, – это только они.
Мир сужается до одного имени
Часы больше не тикали – они бились в такт музыке из колонок, в ритме их смеха и учащённого пульса после каждой новой дозы. Дни сливались в калейдоскоп вспышек: фиолетовые отблески неоновых ламп, алый блеск вина на губах, мутно-белый порошок на зеркале. Мир сузился до размеров комнаты с зашторенными окнами, где время определялось только тем, сколько осталось вещества. Они кружили в танце, словно две звезды, блуждающие по бескрайним просторам вселенной. Каждый раз, когда её глаза встречались с его, в них разгоралось то особое пламя, которое сводило её с ума.