– Не испугался? – улыбнулся я. – В таких случаях обычно гвардию зовут.
– Господь ничего не посылает напрасно, – ответил мне улыбкой отец Иннокентий. – Помолился я и вошел в портал. И встретил Авессалома.
– Прямо так и встретил? – не поверил я.
Мне-то хорошо была известна осторожность демонов Природы.
– Три дня пришлось блудить по аномалии, – не стал скрывать отец Иннокентий. – Но в конце концов отыскал я заблудшую душу. И вразумил добрым словом. С тех пор мы с Авессаломом неразлучны. Возделали аномалию, посадили там яблоневый сад. Даст бог, завтра сам все увидишь, Никита Васильевич.
– Увижу, – улыбнулся я.
Мне все больше и больше нравилось предстоящее приключение. Пропавший демон – такого я еще не встречал.
Кое-какие предположения у меня уже появились, но я не стал говорить о них отцу Иннокентию раньше времени. Завтра сам взгляну на аномалию, и многое станет понятно.
Ко мне подошла Алена Ивановна и шепнула на ухо:
– Комната для гостя готова. Степан согласился приютить его в своей лаборатории.
– Спасибо, Алена Ивановна, – поблагодарил я. – Вы бы тоже шли отдыхать.
– Уберу со стола и отдохну, – кивнула Достоевская. – Вы же знаете, призракам не надо спать. Но по маговизору идут такие интересные ночные программы…
– Я вам помогу, – улыбнулся я и щелкнул пальцами.
Многочисленная посуда взмыла над столом и неторопливо полетела в сторону кухни. При помощи магии Воздуха иногда можно творить очень полезные чудеса.
Впрочем я предусмотрительно оставил на столе начатую бутылку кальвадоса и бокалы.
– Позволь еще бокал, Никита Васильевич, – басом пророкотал отец Иннокентий. – Измаялся я сегодня как Моисей в пустыне.
По привычке я проснулся рано. За окном висела холодная октябрьская темнота, а в комнате было тепло и уютно. Огненные элементали беззвучно танцевали в небольшом камине за узорной чугунной решеткой. Я поправил одеяло на спящей Кире, сел в кровати и несколько минут, ни о чем не думая, следил за их завораживающим танцем.
Потом оделся и спустился в кухню.
Алена Ивановна раскатывала на большой доске тесто для пирожков.
– Доброе утро Алена Ивановна! – с улыбкой поздоровался я. – Хотите, я превращу вашу скалку в артефакт? Тогда вам останется только присматривать за ней, а трудиться она будет самостоятельно.
– Не нужно, Никита Васильевич, – отозвалась Достоевская, стряхивая с ладоней муку. – Тесто любит руки пекаря. И мне в удовольствие с ним возиться.