Длинные лопасти лениво зашлепали по воздуху, потом раскрутились быстрее, со свистом разгоняя остатки утреннего тумана.
Лейтенант Зорева погоняла двигатель на разных оборотах, потом легко подняла машину в воздух и сделала идеально ровный вираж над лесом.
– Как она тебе? – спросил я Киру.
– Отличный пилот, – улыбнулась Кира. – Тем более, что за нее поручился сам император. Думаю, мы подружимся.
– Вот и отлично.
Кира допила кофе и улизнула в душ. А я достал магофон и набрал номер Семена Мальцева.
– Семен Евграфович, доброе утро! Будь добр, организуй для Киры Андреевны машину с водителем от Ржевского аэропорта. Примерно через два часа. Пусть отвезет ее, куда нужно.
– Сделаю, ваша милость, – солидно кивнул Семен Евграфович. – Сам приеду за Кирой Андреевной.
– Замечательно, – обрадовался я. – Как идет торговля?
– Бойко, господин барон. Вам пора регистрировать свою торговую марку.
– Обсуди это с Кирой Андреевной, – предложил я.
Я вышел во двор проводить Киру.
– Когда ты вернешься?
– Надеюсь управиться к вечеру, – улыбнулась Кира.
На ее безымянном пальце мягко светилась жемчужина цвета морской волны, вставленная в оправу из аномального металла.
– Ты поможешь отцу Иннокентию разыскать его демона? – спросила Кира.
– Конечно, – кивнул я. – Мне и самому интересно, куда он делся.
– Думаешь, его могли украсть?
– Пока это самый вероятный вариант. Вечером расскажу.
Я поцеловал Киру.
– До вечера, – улыбнулась она, отвечая на поцелуй.
Вертолет поднялся в воздух, чуть наклонился и бойко полетел в направлении Столицы. Я следил за ним взглядом до тех пор, пока он не превратился в едва заметную точку на фоне серого осеннего неба.
А потом пошел в сад – позвать отца Иннокентия к завтраку.
*****
Сцена, которую я увидел в своем саду, удивительным образом напомнила мне библейские притчи.
Отец Иннокентий сидел на садовой скамейке, держа в руках толстую книгу, и что-то читал нараспев глубоким рокочущим басом.
На дорожке перед священником сидел наполовину вылинявший заяц. Серая летняя шерсть висела на нем неопрятными клочьями, а из-под не пробивался пушистый и белоснежный зимний мех.
Заяц внимательно слушал отца Иннокентия, изредка шевеля длинными ушами.
На плече священника пристроилась ворона. Она наклонила голову и то и дело заглядывала в книгу любопытным желтым глазом. Как будто проверяла – правильно ли священник читает.