– Ясно, – кивнул я. – Фамилии чиновников ты мне, все же, запиши. Вот этот писарь – как его фамилия?
– Пермяков. Яков Пермяков.
– Откуда он приехал, знаешь? – спросил я, глядя на дом Пермякова.
Мне показалось, или в чердачном окошке что-то блеснуло?
Отец Иннокентий пожал плечами.
– Не знаю. Приехал, и все. Устроился писарем в уездную управу. Да Павел Лаврентьевич с ним хорошо знаком. Пермяков ведь его подчиненный.
– Спрошу у Тишина, если понадобится, – кивнул я.
Логика у меня была очень простая. У большинства аристократов есть младшие сыновья. Не наследники. Большинство из них – одаренные, получили неплохое образование. Но им не светит титул, или состояние.
А в жизни устраиваться как-то надо.
И куда им податься? В ремесленники? Так для этого надо уметь и любить что-то делать руками. В купцы? Торговать – тоже не простая наука. Да и конкурентов так просто не подвинешь.
Остается служить. Поступаешь младшим помощником старшего секретаря какого-нибудь графа или князя, и надеешься продвинуться по службе.
Со временем, если повезет, станешь старшим помощником. А там и секретарем.
Если еще повезет – займешь место уездного комиссара или казначея. Но не сам, а потому что за тебя замолвит слово твой покровитель. И никуда ты потом от него не денешься, будешь служить ему вечно.
На это уйдут годы.
А если ты молод и нетерпелив? Ты – член аристократического рода. У тебя – амбиции и обиды, и никаких перспектив.
А тут у какого-то священника есть магическая аномалия, а в ней живет демон. Отчего бы не попробовать пробраться туда? Вдруг получится заключить с демоном договор и стать Одержимым?
А это – совсем другая магическая сила, и другие возможности. Тогда уже тебя охотно примут на государственную службу и без сильного покровителя.
Вот такие версии крутились у меня в голове, когда я неторопливо обводил взглядом дома по соседству с домом отца Иннокентия.
– Хочешь сначала соседей расспросить, Никита Васильевич? – спросил меня священник.
Я покачал головой.
– Нет. Сначала заглянем в твою аномалию.
– Тогда прошу ко мне в гости.
Отец Иннокентий толкнул крепкую деревянную калитку и пригласил меня пройти внутрь. Но я заметил, что сначала священник провел ладонью по дереву, словно погладил его.
Снимал слабую охранную печать.
– Значит, все же остерегаешься посторонних? – спросил я отца Иннокентия.