Костер в ночи, ждем чайник.
Снега и льды, безветрие.
Скалистый берег, пламя, искры, звезды.
– Ого! Что это треснуло так громко в темноте,
средь льдов бескрайних и пучин бездонных?
– То вздыбился Торос. Давленьем тысяч тонн масс ледяных он не разрушился, а вверх взметнулся и горд, И думает, что простоит века, но век его до солнца, до весны.
– И Горы созданы давленьем масс земных и горды?
– Да. Простоят века. Но что века для Гор?
– А наш костер? Он тоже горд?
– Да. Вверх поднявшись башнями из плазмы, преодолев земное тяготенье, В его мирах он простоит века. Но что века для пламени?
– А человек?
– Гордыня движет многими. Горды немногие.
– Но почему?
– Горд тот, кто вздыбился как Пламя, как Гора, как Лед, преодолев земное тяготенье потребностей людских. А что гордыня? Загоняет в потребности: кто слаще жрет, кто мягче спит и трахается. Но все равно им не догнать свинью, ей слаще в теплом хлеве.
– Как мне узнать, кто горд, по-настоящему, кто вздыбился?