«У нас в клинике появился рентген! Теперь можно получить снимки внутренних органов и костей сразу после приёма у врача! Скидка 30% на все услуги!» – гласил рекламный билборд.
О как!
Вы только посмотрите, вы только вслушайтесь. Сколько радости, сколько задора! И кто после этого скажет, что такая реклама не зазывает посетителей? Стрелочка на билборде указывала в сторону стоящего тут же здания: не то больница, не то клиника, не то поликлиника, но называлось это почтенное учреждение «Смарта-мед».
Я соблазнился на рентген и, запустив тем самым цепь роковых событий, вошёл в вестибюль.
А зачем мне, собственно, рентген? Не знаю, но пусть будет на всякий случай. Что-то у меня болит поясница, да и в боку вон закололо. Вдруг рак на четвёртой стадии или сколько их там? Ой-ой-ой, врача!
К окошку с надписью «Рентген» выстроилась длиннющая очередь, что вполне ожидаемо, а вот к окошку «Аппаратная медицина» почему-то очереди не было. В принципе (поправьте меня, если я ошибаюсь) рентген – это тоже аппарат, а значит, если подойти к вопросу с чисто технической стороны, мне туда и надо. Ну не зря же я пришёл, в конце концов?
– Вы к дерматологу? – практически утверждая, спрашивает меня сотрудница из окошка «Аппаратная медицина».
Хотелось бы рентген вообще-то, но… если это тоже по скидке… была не была.
– Да, – говорю, – к дерматологу, именно так.
– Пятый этаж, тринадцатый кабинет.
И вот я уже сижу на приёме у доктора Августа. Какой же он стрёмный, это пиздец. Не человек, а человекосодержащий продукт: белый халат, белые перчатки, белая шапочка, белая маска, а лицо… лица за всей этой амуницией почти не видно. Только пронзительные, незабудкового цвета глаза, которые за линзами толстенных очков кажутся размером с две десертных тарелки. И до того он тощий, этот доктор Август, что определить, сколько ему лет – тридцать или триста – невозможно.
Но что-то в нём показалось мне болезненно знакомым…
– Давайте-ка посмотрим на ваше личико, уважаемый! Так-та-а-ак. Хм-м-м… Так я и думал! У вас расширены лицевые капилляры, – удовлетворённо сообщил доктор Август, – и, хотя это незаметно невооружённым глазом, в действительности дело обстоит удручающе.
– И… как это называется?
– Телеангиэктазия.
– А это опасно?
– Смертельно! Прогноз крайне неутешительный, лет через восемьдесят эта болезнь убьёт вас. Но не волнуйтесь так, не волнуйтесь. Я своё дело знаю! В качестве лечения могу предложить фототерапию.