– Ладно, братан. Давай, мне пора. Не прощаюсь. Ты, если что или если кто, сразу мне. Понял? – сказал мой новый товарищ. – Я в городе, знаешь, не последний человек тоже. У меня ларек здесь, за углом. Заходи. Меня Серегой зовут.
Как зовут меня, его, похоже, не интересовало. Серега начал уверенно пробираться к выходу. Широкими жестами он отодвигал стулья, при этом старался никого не задевать. Я сравнил его с ледоколом, который упорно прокладывает себе путь среди льдин. На ходу он застегивал куртку, таким же широким жестом открыл входную дверь и оказался на удивление галантен, когда путь на улицу ему преградила женщина. Серега пропустил ее вперед, поздоровался и пошел по своим делам. «Ага, вот и она!», – подумал я и услышал свой громкий вдох облегчения.
Мы были не знакомы. Нет, о ней я мог бы сказать, что она меня не замечала вовсе. Она не догадывалась о том, что на протяжении последних десяти дней является объектом наблюдения мужчины, сидящим за ее спиной на расстоянии трех обеденных столов.
Я мог бы пофантазировать и опять прибегнуть к художественному вымыслу, сравнив ее с Блоковской незнакомкой. Но я осознанно не стану этого делать, чтобы не вводить в заблуждение прежде всего себя. Я хочу быть предельно откровенен в описаниях и точен в оценках, чтобы все-таки разобраться в причине моего помешательства этой женщиной. Понять, что же первично в зарождении чувств – внешность, обаяние, непредсказуемость в поступках или что-то еще. Неведомое влечение, сила которого измеряется способностью сторон пойти на жертву. Потерять что-то, в надежде обрести еще большее и успокоиться, в конце концов.
Как странно, но я не помню, что особенно меня в ней привлекло в начале заочного знакомства. Может, вспомнил жену, ее ласки, и захотелось увидеть перед глазами женское. Может, задремал после обеда на полный желудок в теплом помещении, и запахи навеяли миражи. Не знаю, не помню.
Ее фигура, полная противоречий и несовершенств, приобретенных с годами и в результате недочетов генной инженерии, не имела пропорций. Просто была фигура.
Опять же наверняка когда-то эта женщина была привлекательна. Но всю привлекательность она или растеряла по дороге жизненных передряг, или сознательно оставила в далеком прошлом, чтобы избавиться от неприятных воспоминаний.