Холодный ветер нещадно трепал медовые пряди, щипал кожу, проникал своими ледяными когтями в самое сердце, однако на душе у женщины, сидевшей на крыльце, было так тепло, что она совершенно не чувствовала пробирающий до костей мороз.
Элардлис дочитала письмо, посланное её мужем, и тепло улыбнулась.
Послышался шум крыльев, и рядом приземлилась алая дракоша, которая, казалось, выросла ещё больше за последние месяцы. Женщина мысленно отметила, что Мелисса все лучше и лучше разрабатывает повреждённые крылья и, хоть полет её все ещё был неровным, справлялась она неплохо.
Радостно улыбнувшись рядами белых зубов, молодая драконесса выпалила:
– Ты видела? У меня ведь лучше получается, да?
– Определённо, – Лара вновь улыбнулась и, поднявшись, подошла к ученице мага. – Но надо давать крыльям хоть какую-то передышку, а то ты так себя совсем загоняешь.
Рогатая голова прижалась к боку женщины, и та лишь сейчас заметила, как трясётся от напряжения и усталости чешуйчатое тело.
– Отдохни, – ласково сказала лучница. – А я пока проведаю Аллена.
– Ой, а можно с тобой? – приняв человеческое обличье, подпрыгнула Мелисса.
– Хорошо. Только не шуми.
В покоях, отведённых жене мага, было очень светло и приятно пахло деревом и смолой. В люльке, за которой приглядывала нянечка, приставленная ханом, мирно посапывал маленький мальчик. Отпустив няню, Лара села рядом и вздохнула: малыш с каждым днём все больше и больше напоминал ей его отца. Та же бледная кожа, те же смолянисто-чёрные волосы, начавшие отрастать – все выдавало в нем наследника Мэриана, разве что глаза были цвета двух ярких изумрудов.
Мелисса расплылась в улыбке и села рядом. Убрав непослушную прядь за ухо, девочка тихо сказала:
– Я тоже скучаю.
Женщина сразу же поняла, о ком говорит дракоша, и кивнула в ответ. Рука сама потянулась к подвеске в виде наконечника стрелы, который жена мага носила не снимая. Сжав холодный металл тонкими пальцами, Лара глубоко вздохнула.
Дверь скрипнула, и на пороге показался Велес. Хан Волокоста тяжело опирался о палку, служившую ему заменой посоха, отданного сыну, и в целом выглядел крайне истощённым. Пусть он и не затрагивал эту тему, но ранение, оставленное ханом Чернограда, значительно подкосило его, хоть опасности уже и не представляло.