Может, вы возразите, что такие бедствия – редкость и не каждый день нас ждёт катастрофа. Да, но если нечто случилось раз, то может случиться вновь, и пока мы бессильны этому противостоять – остаётся только бояться.
При этом внезапные катаклизмы не так губительны для нас, как более тонкие и ежедневные законы, действующие исподволь. Утрата смысла ради средств – это Рок: торжество биологического устройства над сущностью характера. «Зверинец» – вид и силы нашего позвоночника – книга судьбы: клюв у птицы, череп у змеи – всё диктует их неизменные границы. Так и у людей: расы, темпераменты, пол, климат, талант – все они могут заточить жизненную силу в определённое русло. Дух сам выстраивает себе дом, но потом оказывается в нём заперт.
Очевидные черты видны всякому: извозчик и тот «френолог», глядит в лицо, чтобы понять, выручит ли он свой шиллинг. Выпуклый лоб означает одно, большое брюшко – другое, косоглазие, курносый нос, шапка волос, пигмент кожи – всё выдаёт характер. Нам кажется, люди облачены в крепкую броню своей организации. Спросите Спурцгейма, врачей, Кетеле: разве темперамент не решает всего? Или хоть что-то ему неподвластно? Читаешь в медкнигах описание четырёх типов темперамента – и словно читаешь собственные тайные мысли, только раньше не умеешь их сформулировать. Приглядитесь, как ведут себя люди с тёмными глазами и со светлыми, и вы найдёте закономерность. Как избавиться от предков? Как выкачать из своих жил тот мрачный «чёрный осадок», доставшийся от отца или матери? Часто видишь в семье, будто все свойства предков распределены по отдельным детям: какой-то порок – в одном, и остальные освобождены от него, а в другом – нечто иное. В лице нашего знакомого вдруг проступает взгляд его отца или даже дальней родни. Словно нас семеро или восемь внутри одного: эти наслаивающиеся родословные придают нашей «музыке жизни» всю её многозвучность. На уличном перекрёстке вы видите в лицах прохожих, кем были их родители, – по углу лба, по цвету кожи, по глубине взгляда. «Человек – то, что из него сотворила мать», говорили древние. Всё равно что спрашивать у ткацкого станка, зачем он не ткёт кашемир, если он настроен на грубую ткань? Того же, кто с рождения обречён рыть канавы, ведь урезали в нём умственные центры нищета и непосильная работа, обессиливавшие его род столетие. Когда человек выходит из утробы, за ним захлопываются ворота даров. Цени что имеешь: ведь рук и ног только пара. И будущее у тебя одно, и оно уже предопределено «в жирке» твоих извилин и в крохотном лице поросячьих глаз и приземлённой фигуры. Никакие привилегии или законы не сотворят из него ни поэта, ни князя.