Тот напрягся. Потом отвел глаза:
– Догадались, значит…
– Согласитесь, версия из лежащих на поверхности.
– Ладно, слушайте, – сказал Велх. – все довольно банально. Мейстеру Тойсу было под семьдесят лет, и, естественно, он хотел оставаться в здравом уме и теле как можно дольше. Есть разные способы, но Тойс решил рискнуть многим ради многого, а не долго и муторно добиваться малого.
– Он хотел стать бессмертным?
– Бессмертие невозможно. Но он хотел прожить существенно дольше положенного природой, и для этого решил получить способности, превышающие человеческие. Я не знаю, что именно он сделал – он не посвятил меня в свои планы. Но вряд ли он хотел того, что получилось. Он умер и поднялся нежитью… очень странной нежитью. Наполовину материальной, наполовину – нет. Неуязвимой. И, что вообще немыслимо, сохранившей способности к произвольному творению чар, к поднятию трупов. Он частично сохранил разум, но иногда впадает в буйство, поэтому мне приходится держать его в цепях. Я пытался найти способ его упокоить, но пока даже не понимаю, что он такое…
Льерт нахмурился: эта история ему почему-то показалась очень знакомой. Мертвый некромант… в цепях… что-то из детства. Сказки, да, сказки про мертвецов, и, если подумать…
– А это точно не лич? – спросил он.
– Личей не быва… – начал Вагарта и вдруг осекся. Вытаращил глаза. – Са-арт гляди… он сидит у меня в подвале, а я говорю, что их не бывает. Лич! И ведь правда! Стриж, это гениально!
– Эль Стриж. Да что там. Я просто вспомнил сказки и…
Вагарта не слушал.
– Это же… очевидно. Но я слишком хорошо знаю некромантию. И остальные тоже. Никому не пришло в голову, что… лич. – Велх нервно рассмеялся. – Лич. Совершеннейшая ерунда, выдумки старух, но ведь все сходится. То есть… должен быть какой-то предмет, что держит его здесь, вот откуда неуязвимость. Как в сказках, да? Игла в яйце или хрустальный сосуд…
Вагарта был ошеломлен. Как крестьянину не придет в голову, что хлеб растет на деревьях, так некроманту – что существуют личи. Что значит взгляд со стороны. Ни он, ни старый хрыч Ликарис, ни даже сама Мирэл – никто не додумался вспомнить народные сказки. А этот столичный франт…
На самом деле, общего у личей из сказок и той твари, которой стал Тойс, было немного. Сказки приписывали личам полный разум и хитроумие, способность оборачиваться в разных тварей, страсть к сокровищам и к похищению прекрасных дев, а вот на способности управлять другой нежитью и на занятиях некромантией и до смерти акцента никогда не делалось. Про смешение признаков материальной и спиритуальной нежити тем более не упоминалось. В доброй половине сказок о личах был мотив освобождения прикованной твари наивным героем, но так как Велх сам заковал Тойса в цепи, как отличительный признак он эту деталь не рассматривал. Никакого «сосуда лича» Вагарта, опять же, не находил, а что до управления другими мертвяками – хватало и существующих видов высшей нежити, к этому способной, хоть и непроизвольно: ревенанты, рыцари смерти, сачиры…