Малыши по мере сил помогали по хозяйству, более взрослые уже ходили вдоль берегов окрестных рек и озер, заготавливая сырье для промысла и топливо для очагов. Очаги топили чем попало, но в основном валежником, хворостом и кизяком. Все это и собиралось по полям, где паслись стада, принадлежавшие армянам. Конечно, весь основной кизяк сами армяне и собирали, поэтому сверстникам Арсена приходилось иногда в прямом смысле рыть носом землю. А еще всегда был риск столкнуться с задиристыми армянскими детьми. И хотя родители Арсена втолковывали ему, что все боша такие же армяне, даже больше, но все прекрасно видели, что это не так. Никто из армян не бродил по полгода и не жил в шатрах, изготавливая корзины и сита, а потом продавая их по округе. Не занимались армянские женщины попрошайничеством. Да, боша ходили в рванине и каждый второй был босым. Но не было среди армян такого единения, дружбы и взаимопомощи. Среди боша невозможно было представить, чтобы кто-то что-то украл у соседа даже в час страшной нужды, зато все всегда помогали друг другу.
Зимой всегда было тяжелее. Во-первых, еды становилось меньше. По осени все от мала до велика направлялись в рощи – собирать дикорастущие орехи и ягоды. Их бережно хранили до весны, когда потребность в растительной пище была особенно высока. Заработанные за теплое время года скудные деньги быстро таяли, сколько их ни пытались экономить.
Почтить добрую память о дедушке Вазгене пришли и качут и псу. К первым относились несколько армянских семей. В основном, из не особо богатых. Арсен увидел много знакомых лиц. Вон за столом сидел чистильщик обуви Ховсеп Арутюнян. С ним дедушка Вазген дружил еще с той поры, когда, ныне седой, как лунь, дядя Ховсеп был еще маленьким. Из дома бабушки Лусерес в черном платке вышла тетушка Ерануи, а это означало, что ее муж, дядя Гагик, тоже был где-то среди гостей. Из псу Арсен сразу заметил семью Аббасовых. Когда-то очень давно, еще в прошлом веке, глава их рода, тогда полукочевого, разрешил останавливаться на зимовку на его участке земли. С тех пор многое поменялось – и образ жизни, и поколения – но дружба между боша и этим разросшимся азербайджанским родом не прекращалась до сих пор.
В основном все приходили пешком, да и не было других вариантов. Кто-то, кто и мог себе позволить, и в силу преклонных лет или болезней уже не мог ходить на своих двоих, приезжал на ослике. В результате этих ушастых копытных разных расцветок, орущих на разный манер, скопилось изрядное количество. Поэтому появление господина Вагаршака с семьей на двух арбах, запряженных лошадьми, не осталось незамеченным. Дядя Вагаршак был владельцем нескольких лавок в районах Конд, Сари-Тах, Канакер и Норк-Мараш, в которых боша могли сбывать продукцию своих мастеров гораздо выгоднее. Вразнос по деревням торговали в основном ситами да корзинами, а в лавках господина Вагаршака можно было встретить ларцы и сундуки, корыта и деревянные блюда.