– Да, пап, иду, – едва слышно ответил Дрога, не отрывая взгляда от тающей звезды. Его слова едва звучали, как шёпот, сливаясь с приближающейся ночной тишиной.
Он сидел ещё несколько секунд, не двигаясь, поглощённый своими размышлениями, наблюдая, как звезда исчезает в тёмном своде неба. Когда же она скрылась окончательно, Дрога быстро встал и зашёл в дом. За его спиной отец молча закрыл дверь и запер ставни на окнах, привычным движением, как будто вся его жизнь была посвящена этим простым, но важным действиям. Мгновение спустя снаружи, как по мановению невидимой руки, наступила полная тьма. Даже свет от факелов, горящих у входа во двор, исчез, поглощённый темнотой, и лишь звук треска горящей пакли оставался отчётливым, пронизывающим, как очередной рассказ Эола, младшего брата Дроги.
Эол рассказывал, и его голос, низкий, с чуть хрипловатыми нотками, разливался в ночи, как неспешное течение реки, несущей в себе древние истории. На этот раз он поведал о загадочном отшельнике, что жил далеко на западе, в самых глухих чащобах, где лес становился таким густым, что даже солнечный свет с трудом пробивался сквозь переплетение ветвей.
История Эола, полная загадок и необъяснимых явлений, постепенно затягивала слушателей в свой водоворот. Дрога, уставший после долгого дня, сначала лишь краем уха улавливал слова, но вскоре позволил себе расслабиться. Он откинулся назад и перевёл взгляд на пламя. Огонь плясал в темноте, отбрасывая тени на их лица, то вырывая из темноты скулы, то пряча их обратно в полумрак.
Стоило ему сесть поближе к огню, как рядом тут же оказались его сёстры – Элена и Нира.
Элена, старшая, всегда пахла полевыми цветами. Неудивительно: с самого детства она помогала отцу на поле, собирая охапки свежих трав и цветов, которые потом приносила домой. Летом её руки пахли васильками и душистой ромашкой, осенью – терпкой полынью и высушенным клевером, а весной – первоцветами, что просыпались под тёплыми лучами солнца. Она умела составлять букеты так, что те не просто украшали дом, а словно вплетались в его жизнь, наполняя каждую комнату запахами полей, свободы, бескрайних небес. Вечером, когда дневные заботы оставались позади, она помогала Нире расставлять эти цветы по дому, подбирая для каждого уголка свой аромат.
Нира, младшая из сестёр, всегда следовала за Эленой, ловя её улыбки, её привычки, даже её запахи. Но в отличие от старшей, у неё были свои предпочтения – она выбирала не просто красивые цветы, а те, что могли быть полезны. Лекарственные травы, коренья, сушёные лепестки – всё это она хранила в маленьких холщовых мешочках, пряча их в деревянных ящиках или развешивая под потолком, чтобы запах долго не выветривался. Её руки, чуть шершавые от постоянной работы с травами, часто пахли мятой и зверобоем, а ещё – тёплыми маслами, которыми она растирала уставшие плечи брата, когда тот возвращался домой продрогший и вымотанный.