– Ты и без неё в малой битве непобедим. Видел, как твои нукёры на воде бьются – как будто и так же, как все, и по другому. В равных силах твой ближний бой никто не выдержит.
– Лучники со стороны на отскоках разметают, а луком владеть – жизнь положить… Ваши ребятки на ногах ещё еле стоят, а уже конями правят, луками балуются; пастухи, охотники, стрелки – наш мужик землю орёт-горбатится, кроме дубины-ослопа, топора-рогатины что переможет? Палка да лук первая Аюшке забава будет… Ну и конь конечно…
Каким-то новым открывался беку Гуща – слушал заворожено… А тот продолжал. Ему? Себе?
– Так воина полируют, но… только един свой меч его не оградит… Ему надо высоко подняться – или совсем затеряться… Думал, выше моего ханская наука ему нужна: полки ставить, чужие мысли читать – свои таить… Грамота нужна – учение книжное… И наше и Ордынское: пусть Писало и Нурсат-ходжа в Булгаре и Сарае приискивают… А и здесь, у зелёных отцов что бы то есть…
– Гуща-бек… Когда мы бежали из Булгара, у султана Фуада был с собой мешок с книжицами. Его учили военному делу как царевича-чингизида, которое он не любил – но книги любил и берёг. Когда погоня настигала, он передал мешок мне: велел – сбереги для сына или племянника, и бросился в бой. Он воевать не любил… А бился, как тигр, окружённый волками. Нафиса-ханум умерла вместе с младенцем; я её хоронил и там же закопал мешок. Найти можно – я и Акбарс найдём… Есть там книга от народа хань – её только в ханской семье принцам крови читали. Слышал, что вся военная мудрость в ней, от змеи до тигра, от муравья до дракона.
– Как бы её вернуть…
– Это мы сами – Акбарс с конюхами как бы за табуном съездит…
– А там читаемо?
– Э, Атай, ты хорошо сказал. Ханьскую грамоту никто не прочитает, но при сыновьях-внуках Чингис-хана десять ханьцев, знающих мунгальский и десять мунгал, знающих ханьский сидели-читали и переписывали с голоса на голос с ханьского на язык Ясы – потом сличали, так ли всё понято и записано… Там три книжицы: одна старинная, ханьская, которую никто не может прочитать; и две мунгальские, квадратного письма, одна старая, другая новая, списана в поновление с той Фуад-султаном.
– Коли станется, перепишу, верну.
– Атай, я не к тому…
– А я к тому – ты теперь, по-тихоньку, хан: думай наперёд. У вас теперь свои соколы растут.