– Ага! – согласился Банан и запрыгнул в левое.
– Чего ты сел? – упрекнул его Пенфей. – Пойдём, вначале, руки помоем.
– Внатуре, – повёлся Банан и неохотно двинул к двери.
– А клевы кресла, а? – на рекламу бросил Пенфей, прыгнув на его место.
– Вот гад!
– Бывает, – утешил его тот, сгребая с журнального столика, всунутого между кресел, пачку сигарет. – Я потом помою.
Банан, гнило ухмыляясь, вышел из комнаты Пенфея, наспех сотворенной из веранды, и зашел в центральную часть дома, где единолично изживала свои одинокие вещие дни мать Пенфея Агава.
Он спешно ополоснул руки и, даже зачем-то сказав ей «спасибо», щелкнул в обратку.
– … кстати, должна позвонить сегодня! – услышал Банан, открывая дверь.
– Кто? – взлетел он бровью.
– А-а… Я и забыл с этими креслами! – улыбнулся Пенфей. – Вчера мамка зовёт к телефону: «Тебя женский голос!» Я думал, это те жабы с Болота, помнишь?
– Ну! – нетерпеливо поддакнул Банан, подсаживаясь на стульчик к столу.
– Я иду и по ходу отмазку уже придумываю. А для чего эти жабы нужны мне на дне рождения? Подымаю трубку, Кассандра и Поликсена! Полагай?
– Кассандра? – удивился Банан. – С Поликсеной? Ещё помнят?
– И не только помнят! Мы вчера с ними и куражились!
– Ни фига! – ошалел Банан от неожиданности.
– Сегодня опять должны прийти. У тебя как по деньгам?
– Да, я взял пару соток.
– Чё-кого, посидим сегодня! – улыбнулся Пенфей и кинул обглодыш сигареты в открытое окно.
– А как же твоя любовь? Как же Ада? – усмехнулся Банан с гримасой удивления.
– Любовь? Настоящая любовь – умеет ждать! – стебанул Пенфей. – Да и неудобно как-то. Ликург мне уже вроде бы как другом стал.
Ликург приходился Аде сожителем, резинка связи с которым растянулась уже на пару годовых витков. Видимо, пресытившись Ликургом, Ада и повелась на Пенфея, как на свежий кус худосочного мяса с франтующей ядрёнкой.
Банан по инерции ещё раз зациклено усмехнулся, и из памяти выскочила одна сценка. Он посмотрел на улицу своим туманным взором и в мгновение ока ещё раз пересмотрел эту сценку по узкоформатному экрану окна.
– Вот она! Тормозни её, я прикинусь!
– Ада, Ада! – закричал Банан в окно. – Подожди секундочку! Буквально пять сек!
– Что такое? – повернула Ада акварелью расписанную миниатюру своего тела, стоя метрах в пятнадцати от дома.
– Ада, одну минутку! Сейчас всё решится!