Отец же был первым оценщиком и критиком, не всегда, впрочем, щадящим самолюбие начинающего автора. Но это было архиважно и необходимо! К слову, Давид Наумович был знаком с некоторыми настоящими писателями и журналистами. Сам в качестве литературного героя неоднократно попадал на страницы ряда произведений (например, в нашумевший роман Андрея Старцев «Сухой Бор», где показано строительство нашего ЦБК). В двух художественных фильмах сподобился мелькнуть в массовке: в до сих пор незабвенном «Иване Грозном» и в уже забытом «Самокатчики» (то есть – мотоциклисты). В родне директора нашего КПП «засветилось» немало творческих личностей, к примеру, связанных с советским и мировым театром. Да что говорить: он был ещё тем интеллектуалом! И Почётным гражданином Коряжмы, этого звания он удостоился незадолго до смерти.
Но прежде слыл чутким, хорошим отцом. Он, как никто, понимал сына. Все его запросы и даже прихоти. Не с полуслова – мгновенно! Один, пожалуй, знал, как с ним обращаться. Вовремя похвалить. А при случае подхватить в нужный момент, чтобы не сделать больно: уложить в постель, усадить на самодельное (с колёсиками!) кресло, тем самым, обеспечить «писателю» производственную активность, всё зорко проконтролировать. Часто шутил: поднимал настроение. И снова наставлял, взбадривал, иногда озадачивал. И всё время находился рядом, даже если покидал комнату сына. Отцово присутствие ощущалось постоянно. А как замечательно читал отец стихи, в том числе Тараса Шевченко и Леси Украинки, естественно, на языке оригинала! И рассказывал, рассказывал, рассказывал о своём бытие, богатом событиями и встречами со знаменитостями. Однако и не чересчур знаменитые люди в воспоминаниях Давида Наумовича становились героями дня. В том числе и все, кто был связан с коряжемской стройкой – от руководителей первого звена до рядовых тружеников.
Андрей же скрупулёзно во всё вникал, запоминал, записывал, взяв на себя полномочия домашнего летописца. Теперь этим записям нет цены. Благодаря им мы видим реальных людей без прикрас, именно такими, какими они бывали в действительности. Давид Наумович – не исключение. Подчас он престаёт в сыновьих воспоминаниях не особо героическим или чрезмерно пафосным, а обыкновенным, обычным жителем бывшего рабочего посёлка и молодого города. Однако и саму Коряжму мы, читатели, видим другою, не нынешней, не современной, что также важно для исторического понимания географического места.