Соседи принялись навещать друг друга. Стали хвастать своими находками в подвалах, и, как авгуры, подмигивать и поздравлять друг друга. А также жаловаться на утраты и убытки (в том числе по женской части). Убытки соседей воспринимаются весело и отвлекают внимание от собственных. Спрашивают, как здоровье супруги Венсана Плювьо. После каждого постоя войск в городе, по странному стечению обстоятельств у этой бесстрашной уроженки Галльской стороны платье становится тесным в поясе. Будущего отца поздравляют, восторгаются его плодливостью в минуты общественных испытаний; без всякой задней мысли, беззлобно, смеха ради я хлопаю по пузу счастливого плута и говорю, что его дом – единственный из всех, у которого брюхо как следует набито, в то время как другие опустошены. Все смеются, как и положено, но не в открытую, и как бы простодушно передают друг другу новость на ушко. Но Плювьо не по нраву наши комплименты, он заявил, что лучше бы мне присматривать за своей половиной. На это я ответил, что счастливый обладатель моей женушки может спать мертвецким сном, не боясь, что кто-то позарится на его добро. Все со мной согласились, тут двух мнений и быть не могло.
Но вот наступили скоромные дни. Какие бы ни были трудные времена, а делать нечего, нужно отдать им должное. Тут на кону репутация города и наша честь. Что будут думать о Кламси, славном своими колбасками с потрохами, ежели на заговенье мы окажемся без горчицы? Слышно, как шипят раскаленные сковороды, приятный запах жареного свиного жира наполняет городские улицы. Уж ты прыгай, блин, да повыше, сковородка так и пышет!.. Прыгай блин, да пошустрей для Глоди моей.
Трата-та барабана, лю-лю-лю флейты. Смех, крики… Это господа из Иудеи, которые явились в Рим[5] на своей колеснице.
Возглавляют шествие музыканты и алебардщики, своими носами вспарывающие толпу. Носы в виде хоботов, носы в виде пик, носы в виде охотничьих рожков, носы в виде сарбаканов>15, носы в колючках, таких же, как у каштанов, носы с примостившимися на них птичками. Они расталкивают зевак, шарят под юбками визжащих девиц. Но все расступаются и разбегаются, стоит появиться королю носов, он, что таран, рассекает зрителей и катит свой нос, как бомбарду>16, на лафете.
Следом движется колесница Поста, а на ней император рыбоедов в окружении бледных, зеленых, костлявых фигур в клобуках, с хмурыми лицами, они дрожат под своими капюшонами или под рыбьими головами. Сколько рыб! Вон у того в каждом кулаке зажато по окуню и карпику, а другой потрясает вилкой с насаженной на ней связкой пискарей, третий демонстрирует толпе голову большой щуки, изо рта которой торчит плотва, при этом он рассекает себе пилой живот, полный мелкой рыбешки. У меня от такого зрелища случается несварение желудка… Другие засунули пальцы в открытую глотку, стремясь ее расширить, и давятся, безуспешно проталкивая туда яйца (