– Я больше не подчиняюсь твоим приказам! Ты мертв! – более уверенным тоном заявила Серена.
– Как ты смеешь перечить вышестоящему по званию? Я дал тебе приказ!
– Тебе бы это понравилось, не так ли? Слепая верность, непоколебимое доверие в тебя и твои приказы… – Серена ощутила поднимавшуюся изнутри ярость. – Не идущий на компромисс, равнодушный к другим, надменный и гордый – в этом весь ты! Ты и твои приказы заставили меня бежать! Из-за твоего протокола я была потеряна долгие годы и неспособна дать отпора!
– Мои приказы были обоснованы, мелкая паршивка! – рявкнула голограмма, скривившись от отвращения.
– Из-за твоего приказа я долгие годы не знала кто я такая! Но как я могу подвергать сомнению твои приказы? Ведь именно ты вырастил меня, чтобы я верно следовала им! Я прекрасно помню урок, как ты отрезал мне палец, когда я украла конфету, когда мне было пять. Ты сказал, что я нарушила твой приказ.
– Я растил тебя воином! – прорычала голограмма, идеально передавая нрав ее отца.
– Ты растил меня последователем! Ты всегда врал мне, делая из меня очередную пешку в твоих политических играх! Не смей мне больше давать приказы, ты, Старый Пердун!
Серена вдруг замерла от внезапно накрывшего ее осознания. Она ощутила, как задрожали ее руки, и вдруг поняла почему она дала эту кличку капитану Саммерсу.
– Немудрено, что я ненавидела капитана, которому я служила все те годы, пока моя память была стерта. Он напоминал мне о тебе! – Серена выхватила свой бластер и выстрелила в голограмму, попав точно в голову изображения.
Дернувшаяся от выстрела голограмма восстановилась в течение секунды, и выражение мужчины сменилось. Теперь этот военный выглядел более спокойным и, даже, мягким.
– Бьешь точно в цель, как всегда, моя дорогая дочь. Я горжусь тобой. Добро пожаловать домой. – сказал ее отец, и голограмма растворилась.
Серена ощутила, как подгибаются под ее весом колени, и рухнула на пол, шокированная теми словами, что сказала ей голограмма.
Она никогда не слышала подобного от отца. Пока она росла, он вечно проповедовал ей о силе, верности и стойкости. Но ни разу за всю свою жизнь она не слышала от него слов ободрения или поддержки.
Его сознание, загруженное в мемориал, дало ей именно то, что ей было нужно. Примирение.