– Ты не видел знаков, ты отвернулся.
Громче.
– Ты молился на золото, на вино, на тепло своего дома!
– Ты думаешь, ты в безопасности?
– Ты думаешь, что стены защитят тебя?
Александр ощущает вибрацию в груди, как если бы бас-динамик сорвался на максимум.
– Они не спасут их, Никос.
Еще громче.
– НИЧТО НЕ СПАСЕТ ИХ.
Воздух становится тяжелее.
Слова будто давят на виски.
– Ни твоя жизнь, которую ты думаешь, что ты прожил правильно.
Указательный палец дрожит, словно в ярости.
– ТВОИ ДЕТИ ВИДЕЛИ СОЛНЦЕ, НО ОНИ НЕ УВИДЯТ ЗАВТРА.
ГРОМЧЕ.
– ТВОЯ ЖЕНА СПАЛА В ЭТОЙ НОЧИ, НО ЕЁ СОН БУДЕТ ПОСЛЕДНИМ.
ГРОМЧЕ.
– ТЫ ПОТЕРЯЕШЬ ВСЕ, ЧТО ЛЮБИЛ, НИКОС.
ГРОМЧЕ.
– ТЫ ПОТЕРЯЕШЬ СЕБЯ.
Громкость достигла предела, как будто звукорежиссер выкрутил ползунок на максимум, но вдруг—
Тишина. Абсолютная. Человек с лицом-белым-пятном опускает руку.
Секунда. Другая.
Никос полз к мотоциклисту, будто ведомый какой-то силой, будто что-то внутри него уже сломалось, и не осталось ничего, кроме отчаянного «Простите меня», которое срывалось с губ.
– Прости… прости меня… я умоляю… пожалуйста…
Он нырнул головой вниз, уткнулся в чёрные сапоги незнакомца, рыдая, как ребёнок.
Александр почувствовал мороз по коже. Не от ужаса. От непонятного, липкого ощущения, что этот момент уже случился когда-то.
В голове заиграла музыка.
«Shine On You Crazy Diamond» – Pink Floyd.
Эта композиция. Медленные, тягучие гитарные аккорды. Ощущение чего-то, что давно потеряно, но всё ещё тянется за тобой сквозь время.
Евгению затошнило.
Головокружение пронзило её так резко, что она пошатнулась и упала обратно на стул.
Губы дрожали. Воздух не хотел заходить в лёгкие.
Она прошептала:
– «This is the end, my only friend, the end…»
«The End» – The Doors.
Слова сами сорвались с языка.
Будто песня знала что-то, чего они не понимали.
Человек в мотоциклетной куртке накинул шлем обратно.
Щелчок застёжки.
Его рука резко дёрнулась вниз, и он вырвал сапог из мёртвой хватки Никоса.
Пауза.
Только дыхание Никоса, рыдания, звук крови, пульсирующей в ушах у Евгении.
Мотоциклист развернулся и вышел из бара.
Дверь не хлопнула. Просто закрылась за ним.
Перед тем как сесть в машину, Никос долго отказывался.
– Нет. Я не могу вот так просто взять и переехать к вам.
– Ник… – начал Александр, но Никос покачал головой.