– Никос вообще напоминает персонажа из романа, – продолжила она. – Такой, знаешь, бармен-философ. У него за стойкой столько тайн, что можно роман написать.
– «Десять маленьких рюмок», – ухмыльнулся Александр, делая отсылку к Агате Кристи.
– Или «Джазовый детектив».
– Звучит безнадёжно скучно.
Они рассмеялись.
Ночь пахла солью, виноградной лозой и чем-то ещё неуловимым – тем, что невозможно описать словами, но что всегда чувствуешь в местах, слишком тихих и слишком совершенных.
– А если бы ты мог выбрать один альбом, который стал бы саундтреком к твоей жизни, что бы это было? – спросила Евгения, задумчиво покрутив бокал.
Александр прищурился.
– «The Dark Side of the Moon».
– О, как неожиданно! – она вскинула брови, сделав нарочито удивлённое лицо.
– Чего ты ждала? «Abbey Road»?
– Я думала, ты назовёшь «Led Zeppelin IV».
– Нет, слишком экспрессивно.
– Ага, значит, меланхолия и лёгкое безумие – это про тебя?
Александр усмехнулся и покачал головой.
– А ты?
– Chet Baker Sings. Без вариантов.
Он кивнул. Это действительно было в её духе.
– Ладно, а если бы жизнь была фильмом? – продолжила Евгения.
– «Однажды в Америке».
– О, Господи, ну конечно! Ты и твои трёхчасовые эпопеи.
– А ты?
– «Влюблённые Бродяги».
– Французское старьё?
– Именно.
Он снова кивнул и допил виски. Музыка где-то далеко, в баре сменилась на что-то медленное и ритмичное, что-то, что идеально подходило для такой ночи.
– И всё-таки, – сказала Евгения, – иногда мне кажется, что такие места, как это, существуют вне времени.
– Звучит как размышления Никоса.
– Может, я просто слишком много с ним общаюсь?
Александр усмехнулся и поджёг трубку заново.
– Тогда скажи мне, Женя, если время здесь не движется, что тогда меняется?
Она задумалась, глядя в бокал.
– Люди.
Ночь окутала их, как старая виниловая пластинка, из которой доносился приглушённый, тёплый звук.
Холодный ветер пришёл неожиданно, подгоняемый с горной стороны, пробежался по террасе, заставляя пламя фонаря тревожно затрепетать. Евгения передёрнула плечами и огляделась. Вдалеке, у берега, всё ещё горели редкие огни баров, а из пристани доносился ленивый гул разговоров. Но с моря пахло сыростью, и воздух уже не был таким лёгким, как ещё полчаса назад.
– Замерзла? – Александр заметил её движение.
– Немного. Давай в дом?
– Я как раз хотел предложить.