– Романов, – сказала я, поворачиваясь и взглядом встречаясь с ним.
Ну здравствуй мой друг и мой кошмар, тот кого я хотела увидеть и от кого хотела спрятаться подальше. Три года, словно, их и не было.
Доминик Романов стоял посреди коридора университета. Мое появление здесь стало для него неприятным шоком. Высокий качок в обтягивающей майке, джинсах и белоснежных кедах огромного размера.
Он нахмурил брови и смотрел на меня тяжелым взглядом. Дышал тяжело, он не ожидал моего появления и узнал со спины, он не спрашивал я ли это, он утверждал.
Раньше я обожала этот взгляд, но это было раньше. Мой друг стал еще выше. На полторы головы выше меня, руки спрятаны в карманах джинс. Модная короткая стрижка. Все те же зеленые глаза, от которых мурашки по телу. Пухлые губы. Со спортом он не расставался, видно по мышцам на натянутой майке. Три года назад я запрыгнула бы на него словно обезьянка, а он рассмеялся бы и унес меня в сторону для бесконечной болтовни. Мы бы делились новостями весело улыбаясь друг другу. Но это было тогда. Мы были друзьями. Теперь мы уже другие. Я точно другая.
– Ничего не хочешь мне сказать? – сурово процедил Романов угрожающе смотря на меня в ожидании ответа, его брови сошлись на переносице…
– Нет, – я покачала головой.
О чем нам с ним говорить? Я исчезла из его жизни по требованию моего отца. Доминик единственный по кому я скучала. Что мне ему сказать? Его жизнь продолжила свое русло, моя ушла в другую сторону.
Романов, не сводя глаз подошел ближе, его запах ворвался в легкие, напоминая о том, что было. Этот запах всегда был со мной. Раньше я всегда знала, когда он приходил ко мне, чувствовала его духи, а он этот надменный гад знал, что я обожаю этот парфюм. Он пах также. Как и раньше. Будто специально напоминал. Этот запах ассоциируется только с ним.
– Есения, мать твою. Три года, – сказал он, нависая надо мной.
– Я знаю Дом, я умею считать.
– Не называй меня так. Никто блядь больше меня так не зовет, – чуть не перейдя на крик говорил Доминик, искрами из глаз готов меня поразить словно молниями.
Мы стояли молча просто смотрели друг на друга. Я поняла, что нам не о чем говорить, я чертовски не хотела рассказывать, как жила эти годы, не хотела, чтобы он меня жалел. Он сразу включит режим долбанного рыцаря или, что страшнее не включит. Если он рассмеется, мне этого не выдержать. Нам не стоит больше общаться.