Запись 07.04.2142: «Снова аномалии. Данные сканирования искажаются на финальном этапе архивации. Проверил все калибровки, оборудование в норме. Похоже на внешнее вмешательство, но логи чистые. Лазарев считает, что я переутомился. Возможно… но это чувство… будто кто-то наблюдает».
Запись 15.04.2142: «Пытался получить доступ к ранним архивам «Эха». Доступ заблокирован. Даже для меня, руководителя направления! Говорят, «технический сбой». Ложь. Кто-то не хочет, чтобы я копался в старых данных. Но почему? Что они там прячут?»
Запись 21.04.2142: «Кажется, я понял. Дело не в искажении данных. Дело в подмене. Кто-то использует «Эхо» не для архивации… а для модификации. Создания ложных воспоминаний? Или… чего-то худшего? Нужно найти доказательства. Я сделал копию… спрятал ее. Если со мной что-то случится… Ключ у «Веги».
Последняя запись обрывалась. «Вега»? Что это? Пароль? Человек? Волков сделал пометку.
Вернулся Соколов. «Специалист из «Сигмы» будет через час. Зовут его Кира Бельская. Говорят, лучшая в своем деле».
Кира Бельская оказалась молодой женщиной лет тридцати, с короткими темными волосами, умными, проницательными глазами и пальцами, которые порхали над сенсорной клавиатурой с невероятной скоростью. Она была одета в гражданское – простую тунику и брюки, что выделяло ее на фоне людей в форме.
«Майор Волков», – представился он.
«Кира», – коротко ответила она, ее взгляд уже был прикован к терминалу. – «Давайте ваш артефакт».
Она подключила кристалл к своему портативному анализатору – устройству, больше похожему на замысловатую шкатулку с множеством разъемов и голографическим проектором. Несколько минут она работала молча, на миниатюрном экране анализатора мелькали строки кода и диаграммы.
«Интересно», – пробормотала она. – «Самодельный носитель на основе органических полимеров. Очень высокая плотность записи. Шифрование многослойное, адаптивное. Похоже на… старые коды ГРУ времен «Холодной Войны 2.0», но сильно модифицированные».
«Сможете вскрыть?»
«Дайте мне время. И хороший кофеин-стимулятор». Кира улыбнулась уголком рта. – «И доступ к вычислительным мощностям «Сигмы», удаленный».
Соколов снова взялся за организационные вопросы. Волков продолжил изучать материалы дела. Записи с камер наблюдения не дали ничего существенного. В коридоре перед лабораторией Рябинина в предполагаемое время смерти не было никого подозрительного. Только плановые обходы техников и роботов. Однако Волков заметил короткий сбой изображения – помехи длительностью около трех секунд – примерно за час до предполагаемого времени смерти Рябинина. В официальном отчете это было отмечено как «кратковременные помехи в энергосети сектора». Слишком удобно.