Глаза Корвуса сощурились, и Изегрим знал, что там, под маской, изуродованные шрамами губы разошлись в улыбке.
И это заставило его сердце радоваться – один простой разговор позволил брату вспомнить, кто он такой, и как обязан поступать.
"Мертвых мы оплачем, когда вернемся с победой. Ничего, они поймут".
Ну а если малышка Игнис, Орелия и Ридгар каким-то чудом остались в живых, что ж, они узнают об этом и найдут способ вызволить друзей.
В любом случае, наматывание соплей на кулак ничем не поможет, а значит – пора действовать.
***
– Проклятье!
Брошенный со всей силы предмет столкнулся со стеной и разлетелся на куски с характерным звуком. Да, именно что со звуком. Видеть траекторию полета ему теперь не дано, но острый запах свидетельствовал о том, что в колбе находилось лекарство.
Очередное.
Бесполезное.
Таривас с трудом сдержал вопль отчаяния.
– Сынок, сынок, упокойся! – нежные мягкие руки обхватили его за плечи, и принц расслабился. – Все вон!
По топоту, донесшемуся до слуха принца, он заключил, что многочисленные слуги и лекари Ордена Спасения стремительно покинули комнату, опасаясь столкнуться с яростным характером королевы.
Принца окутала волна жалости и заботы, с легкими нотками гнева. Эмоции матери успокаивали и возвращали душевное равновесие. Как всегда.
– И снова провал, – прошептал он одними губами.
– Ничего, мы что-нибудь придумаем, обязательно придумаем, – шептала мать, как заведенная.
По волне напряжения, идущей от нее, можно было понять, что дела идут не слишком хорошо. И в этом не было ничего удивительного – в воздухе отчетливо пахло войной, большой и страшной, и аромат этот нервировал как дворян, так и простых горожан. Сентий замер в напряженном ожидании, а войска – отряд за отрядом собирались возле столицы, однако по другую сторону реки Латы было тихо и спокойно. Слишком тихо и спокойно.
– Какие новости от дяди?
– Привел своих в готовность, будет держать север и ожидать команд, – ответила мать.
– Не поедет в Сентий?
– Нет, – в ее голосе послышались нотки раздражения, – он считает, что вероятность атаки на герцогство Риштат слишком высока для того, чтобы рисковать.
– И он прав, – заметил Таривас.
Эти разговоры помогали, они давали возможность забыть о том, что дневной свет стал несбыточной мечтой. Такие беседы напоминали, что он – все еще наследный принц, все еще жив.