– Чего стали? – кричал Ковригин. – Не поможешь ему теперь. Кучу растаскивай! Не то лес загорится! Лес! Али невдомек, черти! Лес сгорит – шкуру всю с вас спущу!
Аким, не слушая его, срывал со старика тлевшие лохмотья. Вдруг его опять полоснула по спине плетка. Его охватила слепая ярость. Он вскочил не помня себя и бросился на Ковригина.
– Одного убил, – мало тебе, душегуб!
– С ума сбрёл долгогривый, – захрипел Ковригин, поднимая плеть. – Вяжите его! В колодки!
Акима сразу оттеснили. Поднялся ропот:
– Не дадим! Разошелся, чорт сопатый! Сам на кучу полезай. Не люди мы, что ли?
Ковригин опешил было, но сейчас же опять взмахнул плетью и заорал:
– Бунтовать?! Растаскивай кучу, смерды окаянные! Лес займется – мне отвечать!
Он схватил за шиворот первого попавшегося парня и поволок к куче.
В эту минуту куча сама расселась, и гора горящих бревен рассыпалась по земле.
– Дерном, дерном закидывай! – вопил Ковригин.
Парень с силоой вырвался из его рук, пробежал несколько шагов, зацепился за корень и грохнулся прямо на горящие головни. Кругом раздались крики:
– Убил! Второго убил!
Стоявшие впереди кинулись вытаскивать парня. Сзади кричали: «Кого убил? Не пускай дьявола!»
Перепуганный Ковригин незаметно выскользнул из толпы и стал пробираться назад по просеке.
Аким оглянулся.
– Уходит! Уйдет! – крикнул он невольно.
– Лови! Держи! – закричали голоса, и вся толпа бросилась за убегавшим.
Ковригин мчался во весь дух, перескакивая через бревна и головни.
Рабочие, толпившиеся у последней кучи, погнались за ним. Другие, что были на середине просеки, пытались схватить его, бросаясь наперерез, но он проносился пулей.
– Уйдет, уйдет, проклятый! – кричали сзади.
В двух шагах от опушки один из рабочих подставил ему ногу, и Ковригин рухнул на землю.
В одну минуту вся толпа, сбивая друг друга с ног, навалилась на него.
Подбегали все новые. Кто-то схватил тлеющее полено и протискивался в середину, чтобы ткнуть Ковригина.
– Вздернуть его! В огонь его! – кричали голоса. – Отсуньтесь! Дайте выволочь! Вдруг на дороге с завода, из-под горы, показались лошади – одна, другая, третья… На передней сидел управитель, за ним видны были треугольные шляпы, косички, красные воротники камзолов. Солдаты!
В один миг толпа рассыпалась по сторонам. На земле остался избитый, окровавленный Ковригин.