Я нажал спуск автомата. Коротко резанула очередь. Часовой упал.
– Гранаты! – раздалась звонкая команда Лобецкого.
Загремели взрывы. Полотнища палаток окутались дымом и медленно, как погашенные парашюты, осели на землю. Из-под них с воплями, в одном белье, отчетливо выделявшемся в утреннем сумраке, метнулись гитлеровские солдаты. Перебегая от ствола к стволу, мы подступали все ближе к складам и грузовикам… Гром очередей, грохот разрывов, бешеные слова команд, истошные крики и стоны – все смешалось в один нестройный рев. В глубине села тоже кишел бой – это действовала группа, специально выделенная комбатом Антрошенковым для захвата штаба.
Постепенно враг начал приходить в себя. На чердаке крайнего дома замерцала звездочка вражеского пулемета. Над головой защелкали разрывные пули. Я почувствовал, как у меня на спине резко подпрыгнула противогазная сумка. У последнего дерева ударил разрыв гранаты. Мелкие осколки обожгли шею – присев, я провел по ней рукой, вырвал из кожи крошечный осколок, – пустяки, царапина. Огонь гитлеровцев становился все гуще, из-за плетней, из-за хат били пулеметы и автоматы врага, раздавались хлопки винтовочных выстрелов, доносились отрывистые команды немецких офицеров.
Но было уже поздно. Горели, чадя черным дымом, вражеские грузовики, полыхали склады, стреляя струями искр. Ревело пламя над бочками с горючим. Десятки вражьих тел недвижно лежали на прелой лесной земле, неестественно повисли на плетнях, валялись на порогах хат, судорожно скрючились на полотнищах палаток.
– Отход! – раздалась команда.
Вместе с Лобецким, перебегая от дерева к дереву, мы двинулись в глубь леса. Мы уже отошли довольно далеко от села, уже встретились с группой, которая громила вражеский штаб, уже перевязали тяжело раненого десантника по фамилии Дедов и перезарядили диски автоматов. А стрельба позади все не утихала.
– Ишь разворошили осиное гнездо! – усмехнулся Лобецкий. И добавил, впервые обращаясь ко мне на «ты»: – Ты что это, дорогу метишь?
Я оглянулся. Из коробки противогаза, развороченной разрывной пулей, на росистую траву сыпался мелкий порошок активированного угля.
– Выброси его к черту! Здесь, в тылу, противогаз все одно не пригодится. А ты в рубашке родился! Возьми немец на полсантиметра ниже – был бы это твой последний бой!