В это время на дороге появились люди. Несколько стариков и женщин с граблями и косами возвращались в село с сенокоса. Завидев их, часовой преобразился: глаза презрительно сощурились, нижняя губа выпятилась вперед. Спокойного добродушия как не бывало – жестокое, свирепое лицо смотрело на прохожих.
– Шнель, шнель, руссише швайн! – закричал он, вскидывая автомат.
Старики и женщины бегом побежали через мост. Один дед оступился и упал, жалобно звякнула коса, ударившись о настил. Часовой пнул ногой упавшего. Еще раз.
– Штейт ауф!.,
Дед, охая, поднялся, заковылял прочь, как побитая собака.
Волна ярости подкатила к горлу. «А-а, так вот ты как, подлец!» Я крепче прижал к плечу приклад автомата.
– Не стрелять, – свистящим шепотом приказал Лобецкий, сразу угадав мои намерения. – Голову сниму! Пошли!..
Мы двинулись обратно, к пастушкам, – нас уже поджидал Сапрыкин, вновь переодевшийся в десантную форму.
Лобецкий молча выслушал доклад разведчика. Сапрыкин выяснил, что в селе расположился штаб вражеской дивизии, крупные склады, разузнал расположение вражеских постов и, сверх задания, высмотрел место, где к селу, вплотную к крайним хатам подступал лес.
– Молодец, – одобрил Лобецкий. – А мост взрывать сейчас не стоит. Времянка – тол на него жаль тратить. Только всполошим противника.
За ночь мы добрались до своих, а утром наш батальон получил приказ уничтожить разведанный нами штаб и склады. Мы получили задачу, которую десятки раз отрабатывали еще в мирное время. Но тогда это была игра. А теперь нам предстояло повторить все по-настоящему, под вражьими пулями.
Следующей ночью мы вновь подошли к уже знакомому селу. На сей раз со стороны леса. Наше отделение в головном дозоре, вместе с нами шел Лобецкий. Меж деревьев, в легкой предрассветной дымке показались крайние строения села. Ближе к нам сахарными головами белели палатки. За ними – смутно поблескивали стекла в кабинах грузовиков, выстроенных аккуратным рядом. Чуть справа серело что-то огромное, накрытое брезентом. «Склад!» – догадался я.
Все это я в одно мгновение охватил взглядом. Но где же часовой? Ведь до палаток и до складов оставался какой-нибудь десяток метров! В этот момент прямо передо мной от дерева отделилась темная фигура – часовой, видимо, проспал наше приближение…
– Хальт! Вер ист да?