Вечер перетекал в ночь, словно тлея, обнаруживая народу, суетливо мчащимуся с работы домой, алый купол заката, образовавшийся у них над головами. Разве успеют они уловить его краску? Хотя бы одним глазком, лишь на пару секунд? Не знаю. Скорее всего, небо будет закрыто салоном автомобиля, маршрутки, бетонным слоем веток метро, а после люди обнаружат себя под покровом темноты, когда этот красивый, но такой надоевший закат, словно деревяшка в камине, стлеет, превратившись в мрачный чёрный уголь.
В этой теменоте, разбавленной светом многочисленных фонарей, скрывается наш дом. Вот тут. Видишь? Да, такой обыкновенный с виду, но населённым совсем непростыми людьми. Может показаться, будто я накидываю пуха на себя, но хорошо. Я согласен, только если ты признаешь, что сам считаешь себя до мозга костей ординарным и перестанешь претендовать на любую индивидуальность. Как тебе видится такая жизнь? Довольно утопично, поскольку чересчур упорядоченно. Не вижу смысла в такой жизни, да и такой человек отчасти умирает ещё при жизни, так как становится похожим на захоронения с русского кладбища, где крайне легко заблудиться по причине однотипности окружающей среды.
7.03.2025 20:37
Мы всё так же сидели втроём на кухне: матушка, моя младшая сестра и я, совсем к тому не стремящийся, но всё же разворачивающий на просторах самой обыкновенной кухни довольно незаурядную семейную драму. Хотя кого я обманываю: все на соли подвисли, как лоси, пока летом холод зим.
Я смутно помню диалога, а ради броского художественного лоска и тленной сопливой сентиментальности лепить отсебятину не собираюсь, а потому просто изложу суть без лишних реплик, призванных, вроде как, оживить персонажей и присвоить каждому из них свой характер. Всё это будет позднее, а ныне не является чем-то приоритетным. Кстати, о приоритетах.
2022год
–Какие у тебя приоритеты? – спросила меня она. Худенькая, хрупкая с хитро подведёнными стрелками подле озорных, горящих ярким пламенем интимных свеч, глаз.
Не думал я тогда о том, что свечи гаснут, как и о том, что красота может превратиться в лёгкий шлейф, флёр, обременяющий и следом бьющий тяжёлым молотом по голове.
Я раньше не замечал ни то что её красоты – я не видел её просто в упор. Точёная фигура, одетая в ярко синюю рубашечку в белый горошек, глубокое декольте обнажало чувственную кожу мягкой, еще никем не целованной груди. Тусовщица. Короткие шорты, напоказ выставляющие загорелые длинные ноги. Кукла. Хотя нет, её можно было бы считать таковой либо же сравнивать с ней, однако у меня есть вкус и чёткое понимание того, что, несмотря на всю красоту кукол, красота эта унижена конвейером и тиражом, которым выходят в свет эти пластиковые дьяволицы. Фальшивый изыск, пародия на пышный лоск, по итогу ставшая лишь копией копий и в будущем затёртая до дыр любителями рисовать по лекалам, мыслить стандратно стереотипами, жить по трафарету или просто "как все".