– Как они были одеты?
– Вот ещё! Я даже не оглядывалась ни разу! Они шли по пятам, ржали, как кони, и говорили всякие сальности! Если бы я остановилась, они бы сцапали меня!
– На каком языке они говорили?
– Вы что, издеваетесь? На русском. Точнее, на матерном. Отпустите меня, пожалуйста, я ничего вашего не взяла. Меня уже дома заждались. Ну, пожалуйста, – заканючила Мария.
– Где ты живёшь?
– На улице Пожарского – это недалеко отсюда, – все переглянулись, Мария же начала сердиться, – ну, что вы за люди такие, неужели не видно, что я не вор, а несчастная женщина?
– Очень хорошо видно, именно поэтому тебя придётся ликвидировать, – у Марии похолодело внутри, куда она попала?
– Как, как это? Вы что? Вы кто? – Мария обвела всех расширенными от ужаса глазами.
– Спрашивать буду я, – жёстко оборвал её мужчина, – как тебя зовут, откуда ты родом, рассказывай подробно.
– Не понимаю, зачем вам это нужно? Я же ничего не взяла, вот – посмотрите, женщина, хоть вы заступитесь, он же ненормальный, я же только домой прошусь! – Мария обратилась к пожилой женщине в сарафане, какие носили в 19 веке, – та испуганно шарахнулась.
– Молчать! – рявкнул молодой мужчина, – Я ясно сказал – рассказывай.
– О, Господи! Зовут меня Мария Борисовна Селиванова, по мужу Романенко, работаю бухгалтером, живу на улице Пожарского, разведена, сыну пять лет, сидит сейчас дома, плачет, я ему подарков накупила, а дойти до дома не могу, – Мария только сейчас осознала в каком она дурацком положении оказалась, и слёзы горячей волной полились из её глаз.
– Нас этим не проймёшь. Как ты оказалась в нашем сарае?
– Я уже рассказывала, у меня сил нет повторять, – обречённо всхлипывала Мария.
– Андриан, пожалей её, вишь, как она расстроилась. Пусть Миха разберётся, он всё знает. Вишь, плачет.
– Играет.
– Да, нет, я женским чутьём чую, не врёт, – заступилась пожилая женщина.
Мария подняла голову и, встретив сочувствие в её глазах, немного воспряла духом. Молодой мужчина, у которого не только руки были жёсткими, но и взгляд, и, по-видимому, и сердце, сердито сверкнул глазами:
– Тебя, мамаша, не спрашивают. Она только и ждёт того, чтобы я её в отряд приволок. Её за тем и прислали. Вишь, разодели как, чтобы мы бдительность потеряли.
– А что же делать – то теперь? Неужели убьёшь её? – испуганно спросила женщина, а Мария вообще не только плакать, но и дышать перестала.