На прогулку мы пошли, в итоге, все вместе. Я, родители, гости-родители и любитель мукропа. В честь приезда гостей меня нарядили в чистое и новое, единственную нарядную красную юбку, на резинке, из нормальной ткани, которую мне сшила мама, и белую футболку без пятен и заштопанных дыр. Для Соснового 86 года наряд выглядел роскошно. В каждом дворе на меня показывали пальцем и говорили: «Какая красивая девочка». Хорошо бабушка с нами не пошла, она сошла бы с ума от высокой вероятности сглаза. Попробуй каждому объяснить, что это ребенок-инвалид. Я сияла, не часто можно было получить такую порцию внимания. Мальчик-мукроп внимательно наблюдал за моим успехом и в конце прогулки выдал, видимо из зависти: «Какая у Лены обманчивая внешность, снаружи девочка – как девочка, а заглянешь в душу – настоящий крокодил». Папа рукоплескал. Еще никому не удавалось так точно описать мою двойственную природу.
С тех пор папа часто цитировал этого мальчика, повторяя: «А заглянешь в душу – настоящий крокодил», и качал головой, смакуя тонкое наблюдение снова и снова.
Когда мальчик-мукроп уехал, я с облегчением побежала вверх в гору, по лагерной аллее со скульптурами пионеров, на встречу Вовочке. Вовочка тоже бежал ко мне, его штаны были как всегда расстегнуты, за ним неслась тетя Люся, с криком: «А штаны застегнуть?» Бабушка, наблюдая за всем этим, уперев руки в бока, качала головой и думала, что может еще и обойдется, может получится у меня учиться в обычной школе, может не все потеряно.
Раз все-таки я бегу на встречу Вовочке, а он – на встречу мне.
Другой человек
Моя жизнь, шесть лет стоявшая на одном месте, продолжала набирать обороты.
Первое событие
У меня выпали передние верхние и нижние зубы.
«Заткни дыры соломой, – посоветовал папа, – а то ветер будет свистеть».
Тема молочных зубов оказалась ему, по-трагическому стечению обстоятельств, очень близка.
Дело в том, что мой папа был дитём блокадного Ленинграда. Блокада пришлась на его семь-одиннадцать лет. По причине голода у папы не поменялись передние молочные зубы. А уже после снятия блокады начали меняться остальные, но передние так и остались на всю жизнь молочными.
Мне шутка про зубы не понравилась.
«А ты заклей лысину соломой, – сказала я. И добавила на всякий случай, (вдруг он не понял мою мысль) – мои-то зубы вырастут, а вот твои волосы…»