Из динамиков донёсся финал шутки ведущего. Смех. Снова смех. И тишина.
– А теперь… – голос ведущего в микрофоне. – Человек, ради которого вы сегодня пришли… Встречайте – Алекс Орлов!
Зал взорвался. Кто-то свистел. Кто-то хлопал в ладони так, будто от этого зависела его зарплата.
Он просто сделал шаг вперёд.Алекс вздохнул. Разогнул плечи. Он не чувствовал страха. Ни эйфории. Перед самым шагом ему в голову внезапно влетела мысль: кажется, он не выключил утюг. Он даже хмыкнул – у него никогда не было утюга. Только рубашки из чемодана и запоздалое сожаление. Но мысль показалась такой упрямой, такой не к месту… что даже стала странно трогательной. Он на секунду подумал, не развернуться ли – не домой, а просто обратно. К себе. К тишине. Но потом – нет. Уже поздно. Уже на сцене. Уже здесь.
И вышел на свет.
Это было в другом городе и другой жизни, на крошечной сцене, которая казалась Алексом гигантской. На ней едва умещался стул и стойка с микрофоном, а если шагнуть чуть дальше в сторону – можно было столкнуться со стеной, обклеенной постерами местных рок-групп.
Но тогда это его совсем не волновало. Он стоял у микрофона, рассказывал что-то простое и нелепое, а люди в маленьком зале смеялись – искренне, заразительно. Каждый их смешок он чувствовал будто кожей, впитывал его и превращал в энергию. Его энергия переливалась через край, отражалась в глазах и улыбках зрителей.
После выступления Алекс часто задерживался на улице возле клуба, пока ребята-грузчики не начинали сворачивать аппаратуру. Курил и пересказывал своей девушке, Вике, моменты, которые считал особенно удачными. Она слушала терпеливо, кутаясь в большой серый шарф, кивала, улыбалась. Иногда шутила сама, метко и тепло. Именно это он в ней любил – мягкость, тепло и тонкость, спрятанные за слегка насмешливым взглядом.
– Ты сегодня был прекрасен, – говорила она, прижимаясь к нему щекой. – Ты видел, как они смеялись?
– Видел. Сам удивился, – он улыбался и крепче сжимал её руку. – Кажется, я начинаю что-то понимать.
– Например? – спрашивала Вика, чуть приподнимая бровь.
– Например, что тебе крупно повезло, – он смеялся и получал за это легкий, почти не больный толчок локтем в бок.
Они возвращались домой пешком, медленно, будто нарочно растягивали эти моменты до утра. Их съемная квартира была маленькой, тесной, с окнами во двор, где никогда не гас фонарь, но для них это было чем-то вроде личного островка счастья.