Во вступительной статье к воспоминаниям А.В.Живаго, изданным (к сожалению в сокращенном варианте) его потомками Николаем Живаго и Петром Горшуновым в 1998 году к столетию Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, их редактор Вадим Гельман пишет, что Александр Васильевич Живаго по праву занимает важное место в ряду деятелей отечественной культуры. «Благодаря тому, что сохранился его личный архив, есть возможность проследить, с одной стороны уникальную, а с другой – трагически типичную судьбу русского интеллигента и творческой личности в переломный период истории страны, уцелевшего в вихре войн, революций, при большевистском режиме».
Александр Васильевич родился, – как он сам указал в своих воспоминаниях, – «Августа 28-го 1860 года…» в доме своего двоюродного дедушки Сергея Афанасьевича Живаго, где в то время жила семья его отца Василия Ивановича. «Впечатлений от доброго старого времени, даже до 10-летнего возраста, у меня немало. Большим буяном рос я, плохо слушался родителей, …а потом и добрейшую первую нашу гувернантку Екатерину Алексеевну Заборовскую. Некрасивая, далеко не молодая уже в то время, старая дева, она умела занимать брата Романа и меня. Институтка, сравнительно недурно образованная, хорошо знавшая французский язык (отчаянно плохо было ее произношение); немало труда затратила она на то, чтобы усадить за книги и тетрадки своего любимчика Сашу, отчаянного баловника и непоседу».
Далее я привожу повествование Александра Живаго об их выходах в город в сопровождении гувернантки. Оно мне представляется удивительно «сочным» и показывает давно забытый моими современниками торговый центр Москвы 70-х годов позапрошлого столетия. «Ежедневные прогулки, всегда сопряженные с поручением купить то или другое и всегда с опаской растерять мальчуганов, совершались, собственно говоря, только в трех направлениях: на Тверскую, на Кузнецкий мост и в Город (Гостиный двор). На Тверскую ходили большей частью в колониальный магазин Андреева, где так приятно пахло всякой снедью. Мятный пряник, десяток орехов или несколько черносливин, сунутые нам в руки, давали возможность «Киксевне» приценяться и отдавать распоряжения по доставке на дом тех или иных товаров, развозимых по Москве чудными битюгами разных мастей. Смотреть ездили этих могучих, чисто русских лошадей, стоявших в своих нарядных сбруях у крыльца магазина под гостиницей «Дрезден»… Большое удовольствие доставляли мне прогулки на Кузнецкий мост и особенно посещение книжного магазина Маврикия Вольфа, только что открытого тогда отделения его петербургской фирмы; большой по тому времени магазин помещался на левой стороне Кузнецкого моста в том доме, где теперь английский магазин Шанкс. Заходили в магазин Ревеля, бойко торговавшего дамскими материями, в большой магазин "Русские изделия" в доме князя Гагарина, полный модниц, заезжавших туда за всевозможным товаром, а частью ради интересных встреч и свиданий. Заглядывали, но не часто, за пирожками или конфетками в старенькую кондитерскую Трамбле, бывшую Педотти… Холодные мраморные львы, стоявшие у подъезда магазина Саг-Галли, задерживали на минутку – надо было снимать забравшихся на них всадников. Не оторвет нас бедная Екатерина Алексеевна от окон эстампного магазина Дойяпо, помещавшегося в старом доме на месте нынешнего пассажа Джамгарова.