– Как родился твой брат, мы бережем каждую свободную мелочь, какую можем. Но откупить его от армии стоит больших денег, и нам, дорогая Паулина, не хватает, да, не хватает… – Поникнув головой, тетушка Шона обеими руками вцепилась в измазанный передник. – Может, хоть ты нам поможешь, будешь пересылать нам что с асьенды. Отец Гало говорил, что жених – мастер сахароварения. По-видимому, такое замужество сулит большую выгоду. Говорят, что жалованье у них приличное, живут в просторных домах и домработников имеют. Отец Гало заверил, что ты будешь жить в достатке и даже, как он выразился, сможешь нам помочь.
– Но Хулиану до призыва еще нескоро.
– Не сможем мы собрать полторы тысячи песет, которые просят за его освобождение. А отправят его за море, так там и все две. Не потянем мы столько. Придется все продавать. – В ее глазах забрезжил огонек надежды. – Возрадуйся: тебя, дорогая моя, впереди ждет целая жизнь, все у тебя сложится хорошо, и жених, должно быть, человек достойный. Сама Церковь с приходским священником посылают тебе свое благословение. Ты же не откажешь родным, ведь правда? Не откажешь брату твоему, Хулиану?
– Да как же я замуж-то сейчас пойду, тетушка? Ведь…
– Соглашайся, дочка, – так будет лучше для всех, не то тебя дядя заставит.
Тетушка Шона подошла к столу, взяла портрет мастера и, вручив его Паулине, стала за ней наблюдать.
Вот только никакого жениха она там не увидела: на нее глядела самая настоящая угроза.
Ей придется его полюбить. По меньшей мере, попытаться. Ей придется перестать думать о Санти так, как прежде, ведь в ее сознании, где воспоминания о нем заполоняли собой все пространство, он как будто бы и не умирал. А к такому она была не готова.
Перевернув портрет, она попыталась прочесть оставленную на обратной стороне надпись – и обратилась за помощью к брату.
Виктор Гримани. Тридцать один год.
Мастер сахароварения.
Без пороков.
Днем, когда в воздухе пахло жасмином и отовсюду раздавалось жужжание пчел, на пороге дома доктора Альтамиры появилась Паулина. Она едва умела читать, и дон Гало попросил Мар позаниматься с ней, чтобы она могла вести с будущим супругом переписку. Уже всему миру было известно, что дочь доктора отказалась выходить замуж за почтенного мастера сахароварения и что Паулина стала для отца Гало последней надеждой. Той до подобных россказней не было ни малейшего дела – о своей ничтожности и безграмотности она знала и без того. Ее тревожил вопрос куда более насущный, и связан он был с ужасающим неотвратимым будущим – вынужденностью связать свою жизнь с совершенным незнакомцем. И здесь помочь ей не мог никто.