– Я тебя очень сильно люблю. Спасибо тебе за всё!
– Перестань, я ничего особенного не делал, – отозвался Михаил, опуская взгляд. – Ты моя жена, и я должен о тебе заботиться.
– Не правда, ты сам знаешь, как многие бросают друг друга в беде. Мне очень с тобой повезло.
– Хватит, мне дифирамбы петь, – грубовато оборвал её Михаил, а потом, словно опомнившись, мягко закончил: – Прости, ты же знаешь, как я не люблю, когда меня хвалят, чувствую себя не в своей тарелке.
– Ага, – поддакнула Ирина и подумала: «Срывается на пустяках. Неудивительно, столько на него всего навалилось: работа, быт, забота обо мне, о дочке… Бедный мой, любимый Мишка, как же я вас всех подвела!».
На её глаза навернулись слёзы, она сжала руки, так, что ногти впились в ладони. «Не смей реветь!» – приказала Ирина самой себе.
– Ириша, точно всё хорошо? – спросил Михаил и пристально посмотрел на жену.
– Да. Иди уже!
– Ну, ладно, – неуверенно протянул он. – Мне, правда, пора.
– Пока, мамулечка! – Оленька быстро чмокнула её в щёку, спрыгнула с постели и исчезла за дверью.
Улыбка сошла с лица Ирины, по лицу заструились слёзы: «Как я им скажу, что надежды больше нет? Я не могу их обречь, смотреть, как я умираю!». Она поднялась с кровати и подошла к окну. Обычно она не смотрела, как муж и дочка уходят, слишком больно и тоскливо.
Оленька выскочила из дверей больницы и полетела навстречу полноватой женщине в бежевом плаще. С такого расстояния Ирина не могла разглядеть лица, лишь вьющие тёмные волосы и яркую красную сумку. «Ксюша? А что она здесь делает? Почему не поднялась? – удивилась Ирина, наблюдая за ними. Вскоре к Оле и Ксюше присоединился Михаил. Дочка скакала впереди, а они шли позади и о чём-то говорили. – Зачем он взял за руку Ксюшу? А вдруг они… Нет! Боже, если меня не станет, им будет только лучше». От осознания данного факта её душа взорвалась от боли.
***
Тёмные кляксы облаков затянули небо и запятнали лазурную воду. Ветер нарастал, радуясь свободе и просыпающейся силе. Ирина стояла на высокой скале и смотрела на море. Красивое, сильное, непредсказуемое. Синее на границе с горизонтом и грязно-коричневое у берегов. Нежное в штиль и грозное в бурю. Её сердце стучало быстрее от любви к водному гиганту.
– Вот мы и встретились в последний раз, – с ласковой грустью прошептала Ирина, отдавая свои слова на волю ветру.