Для того чтобы выяснить, в чем истоки таких ассоциаций, следует обратиться к археологическим, мифопоэтическим и этнографическим источникам.
Общеизвестно то значение, которое придается гусю в индийской мифологии, теологии и натурфилософии, где он – символ солнца, света и неба. В «Чхандогья-упанишаде» гусь – воплощение солнца – близок огню, луне, молнии.
Рапопорт отмечает, что в хорезмийской концепции происхождения Вселенной есть свидетельство того, что "изначальное божество, заключавшее в себе части мироздания, представлялось в образе водоплавающей птицы". Имя этого божества – Зарван. Именно Зарваном в согдийских текстах буддийского характера именуется Брахма – творец Вселенной ведического пантеона, которого нередко олицетворяет гусь, являющийся постоянным спутником Брахмы и его "носителем" – «вахана».
"He исключено,– считает исследователь,– что образ водоплавающей птицы отражает представление об изначальности водной стихии, которую в авестийском пантеоне олицетворяла богиня, чье древнейшее имя, как полагают, было скрыто за тройным эпитетом Ардви Суры Анахиты".
Здесь уместно также вспомнить о том, что спутником великой водной богини ведической эпохи Сарасвати был гусь, который олицетворял собой всеохватывающее небо.
Кузьмина отмечает, что в индоиранской мифологии водоплавающая птица выступала олицетворением и спутницей богини-матери, связанной с водой, которая часто изображалась в виде "мирового дерева" с сидящими на нем птицами, а пара уток была в фольклоре индоевропейских народов символом супружеской любви.
Она же указывает на то, что в индо-иранской традиции рядом с женщиной или ее эквивалентом – деревом – помещались, как правило, кони или птицы или только птицы, но в то же время "во всех индоевропейских традициях распространено уподобление коня и птицы". В гимне Ригведы кони Ашвинов уподобляются орлам:
"Ваши великолепные летающие кони – красноватые птицы да повезут вас".
В Махабхарате сами Ашвины воспеваются как орлы – "дивные, прекраснокрылые птицы".
Кроме того, именно гусь часто связывается с образом коня; и Ашвины, и кони Индры часто уподобляются гусям".
Согласно данным археологии, в Иране композиции с фигурами двух всадников или соединенных коней с женщиной между ними относятся к эпохе первого появления ираноязычного населения на Иранском плато и датируются вторым тысячелетием до нашей эры.