Так я завёл эпос, залатав его эпоксидной смолой. Был камерным помощником в камерном театре. Не явленной третьей ногой. На вопрос «Кто там?» настоящий помощник ответит молчанием – его как будто никогда не было в процессе. Катализатор не остаётся в реакции.
Опять далеко. Опять раздевается ни для кого. Галька пляжа на выброшенном диване. Надо бы сесть, но правильнее – бежать. Куда, не ясно, не явлено.
Бойскауты не прижились в российской глубинке. Их охомутали происки лешего. Славянский миф и местная бутылка водки. Первый ром без сахара, второй роман без смысла.
Калька копии вернисажа недалеко от «Маяковской». Там всё одинаково. Много картин, много людей, которые картинятся. Одежда жмёт, но фокусирует. Пост накапливает силы, не даёт растечься, вернуться к исходному коду.
Всё ещё снится самолёт, падающий около деревенской дачи с жителями на 4 дома. Все уцелели, появились новые друзья. Катастрофа одного – облегчение другого. Бритва балансирует себя сама. Бессовестно, но эффективно.
Пока ты там, они не вернутся. Незачем, не для кого, только для себя. Каждый поступок – струна, протянутая над гарротой. Власть музыки над убийством.