Я вошла в зал универсального факультета последней, притянув к себе десяток недружелюбных взоров. Следующим шагом было распределение по комнатам, рассчитанным на троих жильцов. Как полагала администрация академии, такое количество идеально подходило для знакомства студентов и обмена опытом. Ну и, конечно же, это было экономически выгодно. Заселение затянулось.
– Это что, шутка? – юноша с холёным лицом и серебряным гербом на рукавах презрительно оглядел своего соседа. – Я должен делить комнату с безродным? Серьёзно?
Парень напротив него – высокий, с растрёпанными волосами, в одежде, далёкой от изысканности, – лишь прищурился. В его глазах мелькнуло раздражение, но он явно не собирался отступать. Третий сосед, чей герб с виноградной лозой был вышит на воротнике, безразлично наблюдал за сценой. А позже, развернулся и вышел из зала, не дожидаясь реакции.
Да, тех, кто не имел фамилии или титула, часто относили к низшим слоям общества и ничего особенного от них не ожидали.
– А что, у родовитых аллергия на обычных людей? – усмехнулся он. – Или боишься заразиться здравым смыслом?
– Ты даже не знаешь, с кем разговариваешь, – холодно процедил аристократ, шагнув ближе.
–У вас там медали за высокомерие раздают?
– Ты здесь долго не задержишься. Таких, как ты, Академия быстро отправляет обратно… в грязь, из которой вылезли.
– Возможно, – спокойно ответил его собеседник, скрестив руки на груди. – Но если кто—то из нас и провалится, то не факт, что я.
Преподаватели, наблюдавшие за этой сценой, не торопились вмешиваться.
– Ну и спектакль, – раздался насмешливый голос сбоку.
Рядом стояли две студентки. Одна – высокая и стройная, с длинными тёмными волосами, другая – пониже, с копной рыжих кудрей и озорной улыбкой. Они смотрели на происходящее с нескрываемым интересом.
– Сераф опять устраивает шоу. – Сказала рыжая, сложив руки на груди. – Ему бы на сцену, а не в Академию.
Дальше я слушать не стала – болтовня окружающих быстро перестала быть мне интересной. Но сложившееся положение дел вызывало раздражение. Ждать милостыни от бездны1 я не собиралась. Без лишних раздумий, я повернула в сторону коридоров, где на стенах висели старые указатели, едва различимые в полумраке. Шаги эхом отдавались в пустых переходах, пока я уверенно направлялась к кабинету ректора, намереваясь добраться туда раньше других студентов, недовольных расселением. Я постучалась и не дожидаясь ответа, вошла. Мариус был не один. На против него сидел мужчина лет тридцати пяти. Его взгляд скользнул по мне, задержавшись на лице, и чуть заметное презрение промелькнуло в глазах. Он молча встал, взял какие—то бумаги и вышел, не обращая на меня больше никакого внимания.