– Любый, ты дийсно не засмутывся? Я ж хотила тебе варенычкамы пригостыты… Сьогодни в нас такый день!..
– Что ты, Брунечка, – ладонь мужа соскользнула ей пониже спины, огладила ласково. – Я на рынок схожу, мясца куплю. Такой шашлык будет!
Он причмокнул и мечтательно закатил глаза.
– Алэ ж варэныки…
Впрочем, сопротивление ее слабело.
– Какой день? – вмешалась я, прерывая это милое воркование. Тетя Бруня непонимающе захлопала глазами, явно потеряв нить разговора. – У вас сегодня праздник? День рождения?
– Выше бери! – гордо приосанился дядя Вано, задрав свой нос-клюв. – Годовщина свадьбы у нас, а! Тридцать лет мы с цветочком вместе…
И они влюбленно переглянулись.
– Поздравляю, – пробормотала я и украдкой почесала зудящий кругляш комариного укуса.
Вареники было жаль. Где я теперь еще такую вкуснотищу поем? Раньше их готовила Дис, а теперь…
Я потерла лоб, отгоняя неприятные воспоминания. Подумаешь, вареники! В конце концов, можно заказать их в каком-нибудь кафе. И уже шагнула на веранду, когда в спину мне, как топор, долетел вопль:
– Алэ хто ж вышню покрав?!
Хороший вопрос. Главное, чтобы сама тетя Бруня не кинулась искать вора и чинить над ним суд и расправу. Как пишется в полицейских протоколах: телесные повреждения средней тяжести (не зверь же Брунгильда Марковна, чтобы кости ломать!), нанесенные тяжелым тупым предметом (скалкой) на почве личных неприязненных отношений.
– Брунечка… – с ласковой укоризной вновь заворковал дядя Вано, приобнимая жену за талию. Размаха рук ему не хватало, однако дядю Вано это не смущало.
Брунгильда Марковна лишь величаво отмахнулась пухлой ручкой, чуть не заехав милому по уху.
– Злодий мае сыдиты в тюрми!
Тут я согласна. Преступник должен сидеть в тюрьме. Но ведь не за кражу вишни!
– Да как ты его найдешь?! – повысил голос дядя Вано.
Назревала супружеская ссора.
– Нехай полиция його шукае! – приосанилась тетя Бруня и уперла руки в крутые бока. – То йих робота!
Я мысленно перевела. Вора должна искать полиция, это ее работа? Очень, очень здравый подход.
***
Она появилась у меня на пороге три часа спустя, с блюдом, накрытым вышитым полотенцем. Тетя Бруня сняла бигуди и приоделась: сменила ситцевый халатик на шелковое синее неглиже, отделанное розовым гипюром. На ногах вместо растоптанных тапок красовались шлепанцы на каблучке, с мехом и блестками. Просто танк в кружевах!