Тяжёлые чёрные мысли проносились в голове, опережая друг дружку и не задерживаясь ни на миг. Царевич никак не мог сосредоточиться на самом главном. А может, просто боялся вспоминать о том, что стало известно поутру от вернувшихся в Баркату с сопредельной стороны лазутчиков. Этих событий он ждал уже полтора десятка лет. И всё же надеялся, что хоть они и произойдут, но когда-то потом. Не скоро. Не теперь.
Очень не хотелось думать, что всего лишь одна глупая ошибка, совершённая в молодости, когда он привёл войска под стены Новогорода на помощь своему другу княжичу Вадиму, может стоить ему десятилетиями создаваемого благополучия, а то и самой жизни. А ведь тогда Ахтуб не сомневался, что поступает правильно. У соседей начинались большие перемены. На смену грозному правителю Биармии, Гардарики и Новогорода князю Гостомыслу пришёл викинг Рюрик, получивший власть над огромной страной. Но то право на престол с оружием в руках стал оспаривать Вадим.
Княжич привлёк на свою сторону много мелких князей, племенных вождей, посадников, воевод и даже попросил его, хазарского царевича, оказать ему поддержку. Ахтуб с радостью согласился. Он понимал, что может не только сильно разбогатеть на этом походе, но и оторвать изрядный кусок соседской территории. Вот потому не стал ни о чём сообщать правителю Хазарии каган-беку Манассии, посчитав, что победа над Рюриком будет воспринята им с благодарностью.
Вот только всё пошло не так, как рассчитывали заговорщики.
Им не удалось с наскоку взять Новогород, и началась настоящая война, растянувшаяся на целый год. А это привело к тому, что на помощь осаждённым горожанам из Ладоги на драккарах и лодьях приплыла большая дружина викингов, и царевич вынужденно увёл своих воинов обратно в степи. Как он потом узнал, княжич Вадим был убит Рюриком на поединке, а примкнувшие к нему вожди потерпели большой ущерб: некоторых казнили, а многих лишили власти. А ещё соглядатаи донесли ему, что новый правитель Биармии, Гардарики и Новогорода князь Рюрик принародно поклялся отомстить хазарам за совершённый набег и сжечь ставку Ахтуба и его главный город Баркату.
Самому же царевичу гонцы принесли повеление не мешкая явиться пред очи каган-бека Манассии. Взяв с собой сотню воинов-телохранителей, Ахтуб скорым маршем направился в Казар. Будучи от природы храбрым и решительным человеком, он всё же с ужасом думал о предстоящей встрече. Хоть и были они с каганом ближними родичами и друзьями с раннего детства, но Ахтуб никогда не пользовался его хорошим расположением к себе, а пытался достигать всего своим умом, усердием и терпением, проявляя при этом невероятную изобретательность, чтобы сохранять высокое положение в элите хазарской знати. Царевич понимал, что своими действиями нарушил договор между каганом и князем Биармии, Гардарики и Новогорода, но у него имелось оправдание: князь Гостомысл уже не правил страной, а преемник ещё не вёл переговоров с Хазарией о мире и дружбе, дабы продлить прежний договор. На понимание этого и надеялся Ахтуб, направляясь в столицу каганата.