– Нечестно! – крикнул Колдер и весело покачал головой, долго он не мог злиться на подругу. Да и вообще не мог.
Брук вдохнула вкусный морозный воздух и расплылась в улыбке. Ветер трепал ее светлые волосы, собранные в высокий хвост. На неестественно длинных ресницах уселись снежинки, красные щеки горели. Хью, преодолевая сугробы, довольно прорычал. Брук потрепала его по загривку.
– Победа, Хью, победа.
У финиша Брук слезла с волка и, облокотившись на него, триумфально стала дожидаться Колдера.
– Просто повезло, – фыркнул парень и тоже слез с волка. – А если бы кто-то не мухлевал…
– В правилах нет такого, что нельзя пользоваться магией, – подмигнула Брук.
Колдер вздохнул и закатил глаза, поправляя перчатки на постоянно мерзнущих руках.
– Спорить с тобой бесполезно. Вот уже который год.
Брук звонко засмеялась, смотря на потрепанного ветром друга, но тут же утихла, как будто резко вспомнив что-то.
– Ой-ой. Скоро же церемония, – девушка залезла на волка и направила его в сторону города.
– Твой брат становится Лордом сегодня? – опешил Колдер, догоняя Брук.
– Да. Я тоже об этом совсем позабыла.
Примчавшись в город, они вклинились в атмосферу праздника. Везде горели фонарики с трепещущими маленькими язычками пламени. Счастливые люди в нарядных одеждах шли ровной колонной по главной улице к ледяному алтарю, где и произойдет церемония.
Алтарь находился у журчащей вечно белой от снегов реки Агидель, текущей из священного Ледяного озера, источника магии, куда однажды вошли боги. Верили, что оно хранит ответы на все вопросы, но никто и никогда не оставался в живых, пересекая Темный лес и Великие хребты, чтобы воочию увидеть это озеро. Поэтому все считали реку Агидель божественным подарком, частицей Ледяного озера.
Каждый присутствующий напевал слова самой важной песни, гимна Олдвина:
«Когда-то ты был огромной водой,
Пополняемый моей рекой.
Но стоило мне закрыть глаза и глубоко вздохнуть,
Ты высох до лужицы простой.
Каждый выбирает, где ему тонуть,
Но не забывай иногда и воздуха глотнуть…»
Брук на ходу спрыгнула с Хью и подбежала к ждущим ее родителям. Недовольный взгляд матери прошелся по дочери, по растрепанному хвосту, по меховой накидке и штанам, на которых заледенел иней.
– Мам, я…
– Тише! Ничего не хочу слышать, – Инна в меховой шубе небрежно махнула рукой перед лицом Брук. – У твоего брата и у всех жителей сегодня особенный вечер, а ты его чуть не испортила своим опозданием и внешним видом.