Я открыла дверь, но тут же закрыла её. Уселась на дорожку. Следила за стрелками на часах и ждала маму. Она зашла в квартиру, увидела меня, тут же бросила на пол авоськи и упала передо мной на колени, взяла за руки.
– Что случилось? Кто-то приходил, Лиля?
– Не приходил…
– Что с тобой? Это моя помада? Зачем тебе сумка?
– Да, мам. Я ухожу, но сначала хотела попрощаться.
Мама прижала меня к себе, погладила по волосам, поцеловала в лоб. Я не могла уйти, не попрощавшись. Но и потом не ушла. Только слушала, как она всхлипывает. И я сказала, повторяя за папой:
– Ну, ну… Не плачь! А хотя… Вы, женщины, всегда так…
Мысленно я оставалась на Камчатке, пока мы жили во Владивостоке. Комнату снимали в захудалом, двухэтажном чёрном бараке. Соседи часто травили крыс, грызуны умирали под полом. Кое-как доставали трупики, поднимался ужасный запах, в котором сладость смешивалась с гниением и разложением. Я спала на кровати, мама – на раскладушке рядом. Из-за дырки в крыше тепла от печки-буржуйки не хватало, и мама укрывала меня двумя колючими одеялами. По вечерам садились возле печки, грели руки. Мама сушила сухари, варила похлёбку и сочиняла мне сказки.
С соседями мы почти не общались. Спустя месяц нашей жизни во Владивостоке в дверь громко постучали. Мама теплее укуталась в шаль, открыла и замерла. На пороге стоял Иосиф – её старший брат. Я редко видела дядю – он работал капитаном дальнего плавания. Вскочила с места к Йосе, и он обнял нас. Потёрся носом о мой нос, потом о мамин – «это так чукчи целуются».
– Здравствуйте, здравствуйте, мои дорогие! Дайте-ка полюбоваться на вас… Ага, я и не сомневался – цветёте, как вишни!
– Ну скажешь тоже… Не смотри на меня, Йося, – мама стыдливо отвернула голову, – сейчас не в том состоянии, совсем себя запустила… Только взгляни, какие руки, – она показала ладони и тут же опустила их, – хотя нет, не смотри! Жуть какая… Ох, Йося, я такая вся расхлябанная в последние дни, ты же с дороги! Тебя накормить надо…
Мама готовила ужин. Я сидела у дяди на коленях, с благоговением держала обеими ладонями его большую руку и разглядывала наручный компас. Йося отличался высоким ростом и крепким телосложением. Он надевал белую рубашку и тёмные штаны, волосы стриг коротко. Летом на его загорелом лице можно было заметить солёные брызги моря. Когда я сидела близко, то видела морщинки – то ли он много улыбался, то ли щурился из-за солнца.