– Константин Фёдорович, не видели вы моего Петю?
– Вы только посмотрите, как они похожи, – будто не услышав вопроса, протянул генерал.
Лисина мельком взглянула в окно и увидела княгиню Рагозину и Аннет. Барышня рассказывала, видимо, что-то очень смешное, потому что Анна Павловна то и дело взмахивала руками и смеялась. Действительно, было что-то неуловимо схожее в их движениях, в сиянии их глаз, улыбках. Будто две сестры, только одна из них очень старая.
Наконец генерал вышел из своего укрытия.
– Милочка, зачем же так спешить? Раскраснелись как! Нехорошо, – он покачал головой. – Сын ваш не должен видеть вас в таком виде. Да и никто не должен. – С этими словами Константин Фёдорович ушёл.
– Да что ты понимаешь, старый вояка, – в сердцах воскликнула пристыженная Ольга Григорьевна.
В глубине оранжереи раздался шорох, и из дальнего угла вышел высокий молодой человек с длинными тёмными волосами.
– Петруша! – женщина бросилась к сыну. – Как же хорошо, что я нашла тебя.
Пётр остановился в некотором отдалении от матери, но Ольга Григорьевна подбежала, обняла сына и сразу отпрянула.
– Ты опять курил, – печально констатировала она. – И доктор тебе не указ. Батюшка твой слаб лёгкими был, от этого и умер молодым, а ты весь в него. Уж если тебе своего здоровья не жаль, то подумай хоть обо мне. Я же теперь места себе не найду…
– Маман, – нетерпеливо прервал причитания матери Пётр, – вы лучше скажите, удалось ли раздобыть денег? Сейчас для меня это важнее всего на свете.
Ольга Григорьевна опустила голову, отчего её спина ссутулилась ещё больше.
– Ох, сыночек, просила я сегодня об этом княгиню. Отказала она. Боюсь, в этот раз не дождаться нам от неё помощи.
– Это слышали все, маман, – в нетерпении бросил Пётр. – Я же говорил вам к старухе не ходить, а идти к дядюшке. Судя по бриллиантам, что он и его дочь надевают к месту и не к месту, денег у них предостаточно.
Лисина горько вздохнула:
– Вчера у Фирса Львовича просила.
– И что ж? Не дал?
– Нет, сказал, что все деньги вложены в дело и наличности с собой много не имеет.
Развернувшись на каблуках, Пётр нервно зашагал по оранжерее.
– Как же некстати всё это приключилось, – рассерженно заговорил он и, остановившись в том месте, где ещё совсем недавно стоял Константин Фёдорович, машинально схватился за прут, торчащий из кадки с пальмой, и стал с силой втыкать его в землю.