К тротуару подъехали практически новые «Жигули» третьей модели. Вышел еще один сотрудник, приглашающе открыл заднюю дверь. Без шума и плясок, к сожалению, не обошлось. Сурин вырвался, когда его взяли под руку, сделал скачок! Человек в плаще знал свое дело, крепко держал за локоть – и клок ткани остался в его руке! Какие только возможности не придает отчаяние… Выражение «пятки засверкали» обретало буквальное значение. Чертыхнувшись, сотрудники Комитета припустили за беглецом. Бывают же такие живчики, а на вид не скажешь…
Троллейбус еще стоял на остановке. Кто-то сел, кто-то остался. Сурин подлетел к открытым дверям. На что надеялся? Убегать от КГБ на троллейбусе – это что-то новенькое. Люди на остановке увлеченно наблюдали за развитием событий. Сурин с разгона запрыгнул в троллейбус, но споткнулся о нижнюю ступень, повалился, растопырив конечности. В этот момент водитель решил закрыть двери. Створки зажали застрявшего на ступенях беднягу. Ноги застучали по бордюру. Закричали пассажиры и граждане на остановке. Сотрудник в плаще схватил предполагаемого преступника за полу куртки – теперь уж точно не вырвется. Водитель туго соображал, начал движение. Крики усилились, кто-то использовал нецензурную лексику. Это могло закончиться очень плохо. Ноги преступника, казалось, жили отдельной жизнью, неприкаянно болтались. Подобные ситуации инструкциями не предусматривались. Сотрудники растерялись, мужчина в кепке непроизвольно дернулся к стоящим у края тротуара «Жигулям». «Шары протри, дебил!» – орали пассажиры. Водитель наконец сообразил, что дело плохо, резко остановился. Сработали гидроцилиндры, лязгнули двери. Сурин был в шоке, неважно соображал. Его схватили за шиворот, оттащили от троллейбуса. Задержанный машинально сопротивлялся, его лицо побелело. В эту минуту он казался не совсем вменяемым.
– Гражданин Сурин, вы задержаны, – повторил старший лейтенант Зорин. – Вы понимаете, что происходит?
Он всеми силами старался не засмеяться, судорожно сглатывал. У коллеги чувство юмора отсутствовало. Зачем оно на такой работе? С невозмутимой миной он скрутил преступнику конечность – тот взвизгнул и уже при всем желании не мог вырваться.
– Отпустите… – прохрипел он. – Я ни в чем не виноват, это произвол, я буду жаловаться…
– Бедняга, – посочувствовала молодая гражданка на остановке. – Вдвойне не повезло, не его сегодня день.